Охота в ноябре

               
(воспоминания полувековой давности)

С тягостным выкриком выпи болотной,
Звуком, который раздался в ночи,
Оторопь - волосы дыбом под плотной
Войлочной шапкой. Ты, выпь, не кричи!

Зябко стоять в камышах на «вечёрке»,
Чуять вечерний прилёт казары’,
Звёзды с луной из-за облачной шторки.
Холодно, но не звенят комары.

Скоро совсем небосвод потемнеет,
Птица – казарка опишет дугу,
Сбить в темноте тут не каждый сумеет,
Я, например, уж никак не смогу.

Руки и ноги уже как ледышки,
Скованы холодом, где тут палить!
Из камышей слышу грохот. И вспышки
Небо на миг помогли осветлить,

Друг мой попал. В темноте, словно кошка,
Видит он всё в небесах и вокруг,
Я же стоял и дышал на ладошки,
Радуясь – метко стреляет мой друг.

- Гера, пойдём к Редозубову в хату!
- Ладно, иду, только, дай, подберу.
Рядом упала казарка куда-то.
Грешен, в шулюме люблю казару.

Эта теперь уже редкая птица –
Утка - не утка, но вроде не гусь,
Стала у нас она редко водиться,
А почему – объяснить не берусь.

Мы подошли к деревянной сторожке –
Егерский домик, для нас он приют.
Лампу зажгли, отыскали две ложки,
Банку тушёнки прикончили тут.

Спать улеглись на сосновые нары,
В спальные юркнув скорее мешки,
Бросив на землю кирзовые пары,
Тёплые с ног не снимая носки.

Засветло встали, зажгли керосинку,
В термосе чай наш совсем не остыл,
Чаю попили и съели грудинку –
На день набраться охотничьих сил.

Вышли на воздух и остолбенели –
Ляга Орловая в пышном снегу.
Лёд на воде, и кусты побелели,
Пышным ковром снег лежит на лугу.

- Едем домой. Всё, не будет охоты.
Не прилетят уж ни утка, ни гусь.
Двинут на южные реки - болота,
С криком печальным – весною вернусь!