А где наши патриотки???

 
   Императрица Александра Федоровна сестра милосердия с дочерьми.

 Один из офицеров, находившихся на излечении в лазарете, где сестрами милосердия были Великие княжны, вспоминал: “Первое впечатление о Великих княжнах никогда не менялось и не могло измениться, настолько были они совершенными, полными царственного очарования, душевной мягкости и бесконечной благожелательности и доброты ко всем. Каждый жест и каждое слово, чарующий блеск глаз и нежность улыбок, и порой радостный смех, — все привлекало к ним людей. У них была врожденная способность и умение несколькими словами смягчить и уменьшить горе, тяжесть переживаний и физических страданий раненых воинов."* Работа в госпиталях и больницах становилась для них столь привычной во время войны 1914 года, что неудовольствием встречалась уже сама необходимость "одеться прилично" для лазарета. Платье сестер милосердия стало для них "второй кожей".

 Императрица Александра Фёдоровна и княжны Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна
Сёстры милосердия сыграли огромную роль в годы первой мировой войны. Для них работа в госпиталях и лазаретах была не только долгом, но и велением сердца, внутренней потребностью служения ближнему, любовью и милосердием к страждущим. Представители Царского Дома тоже участвовали в движении сестёр милосердия. Во время первой мировой войны императрица Александра Фёдоровна и четыре великие княжны стали сёстрами милосердия, а Зимний дворец превратился в госпиталь.

 Императрица Александра Фёдоровна писала о своей работе в лазарете: «Слава Богу за то, что мы, по крайней мере, имеем возможность принести некоторое облегчение страждущим и можем им дать чувство домашнего уюта в их одиночестве. Так хочется согреть и поддержать этих храбрецов и заменить им их близких, не имеющих возможности находиться около них!».

 Во время первой мировой войны Императрица Александра Федоровна организовала особый эвакуационный пункт, куда входило 85 лазаретов для раненых воинов в Царском Селе, Павловске, Петергофе, Саблине и других местах. Управляющим эвакуационного пункта был назначен полковник С.Н.Вильчковский (автор знаменитого путеводителя по Царскому Селу). Многие из лазаретов были сооружены на собственные средства Императрицы. Ее старшие дочери возглавили комитет помощи солдатским семьям (Ольга) и беженский комитет (Татьяна).

 Для духовного утешения тяжелораненых была организована передвижная “походная” церковь, а выздоравливающим представлена пещерная Цареконстантиновская — церковь Дворцового госпиталя. Императрица повелела обратить новую церковь в храм-памятник, для чего разместить на ее стенах доски с именами всех прошедших через лазареты Царскосельского района воинов, награжденных за боевые отличия, и всех, в пределах района скончавшихся.

 Освящение первого в Царском Селе Дворцового лазарета* состоялось 10 августа (церковь освятили в октябре). Первым его пациентом был корнет л. гв. Кирасирского Его Величества полка Н. К. Карангозов. Первым, но увы — не последним. Германия объявила России войну 19 июля, а уже вечером 17 августа к Императорскому павильону Царского Села прибыл первый военно-санитарный поезд. Через 10 дней — еще один.

 Вместе со старшими Великими княжнами и со своей подругой Анной Александровной Вырубовой Александра Федоровна прошла курс сестер милосердия военного времени, который им преподавала главный врач Царскосельского Дворцового госпиталя (госпиталь дворцового ведомства*) княжна Вера Игнатьевна Гедройц, - выдающийся хирург (первой в истории медицины стала делать полостные операции), поэт, писательница, награжденная золотой медалью "За усердие" на Анненской ленте и серебряной -- "За храбрость" на Георгиевской ленте, а также знаками отличия Красного Креста всех трех степеней.

 Потом все они поступили рядовыми хирургическими сестрами в лазарет при Дворцовом госпитале* и тотчас же приступили к работе по перевязкам, часто тяжело раненых. Стоя за хирургом, Государыня, как каждая операционная сестра, подавала стерилизованные инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем и стойко вынося запахи и ужасные картины военного госпиталя во время войны. Она научилась и быстро менять застилку постели, не беспокоя больных, и делать перевязки посложнее — и была горда, заработав диплом сестры и нашивку красного креста.

 Сегодня утром мы присутствовали (я, по обыкновению, помогаю подавать инструменты, Ольга продевала нитки в иголки) при нашей первой большой ампутации (рука была отнята у самого плеча). Затем мы все занимались перевязками (в нашем маленьком лазарете), а позже очень сложные перевязки в большом лазарете. Мне пришлось перевязывать несчастных с ужасными ранами... они едва ли останутся мужчинами в будущем, так все пронизано пулями, быть может, придется все отрезать, так все почернело, но я надеюсь спасти, — страшно смотреть, — я все промыла, почистила, помазала иодином, покрыла вазелином, подвязала, — все это вышло вполне удачно, — мне приятнее делать подобные вещи самой под руководством врача. Я сделала 3 подобных перевязки, — у одного была вставлена туда трубочка. Сердце кровью за них обливается, — не стану описывать других подробностей, так это грустно, но, будучи женой и матерью, я особенно сочувствую им."
Из письма Императрицы Николаю II. Царское Село. 20 ноября 1914 год

 Из дневника главного врача Дворцового госпиталя В.И. Гедройц:
20.VIII.<1914>. Эти дни точно в чаду. Работы всегда было много, а теперь, когда в короткий срок нужно открыть большое количество госпиталей, хотелось бы, чтобы день был вдвое. У меня ежедневно не менее пяти полостных операций в Дворцовом госпитале, где я состою и<сполняющей> о<бязанности> главного врача. Госпиталь этот только, что называется, хранит это название, а собственно говоря, просто городской госпиталь с отделениями хирургическим и акушерско-гинекологическим, которое веду я, и терапевтическим и заразным бараками, которые только наблюдаю, а ведут их ординаторы Деревенько, Арбузов и Будназ. Т<ак> к<ак> это единственная лечебница Царского Села, то она вечно переполнена, а считая, что нижний подвальный этаж занят призреваемыми, несчастными стариками и старухами, то попросту нужно сказать, что народу в нем набито, как сельдей в бочке, и вести дело при таком ограниченном количестве рук трудно.

 Коллегия постановила для нужд военного времени занять хирургическое отделение госпиталя, устроив в нем солдатское отделение, новый же барак в саду приспособить для офицерского госпиталя.

 Открыть его предполагалось в сентябре, и за такое короткое время если и удалось выполнить это задание, то только благодаря тому состоянию внутреннего подъема, который охватил, казалось, все слои населения. И в самом деле, какие-то незнакомые купцы с жирными животами приходили и привозили мед для раненых, жертвовали муку, папиросы, конфеты, белье; раненых еще не было, но пожертвования сыпались точно из рога изобилия.

 Татьяна Мельник - дочка лейб-медика царской семьи Е.С.Боткина в своих воспоминаниях писала: "Сколько радости и утешения приносили Ее Величество и Великие Княжны своим присутствием в лазаретах! В первые же дни войны после своего приезда в Царское Село старшие Великие Княжны и Ее Величество стали усердно готовиться к экзаменам на сестер милосердия и слушать лекции, для того чтобы иметь право работать наравне с остальными сестрами. И впоследствии они работали так, что доктор Деревенко, человек весьма требовательный по отношению к сестрам, говорил мне уже после революции, что ему редко приходилось встречать такую спокойную, ловкую и дельную хирургическую сестру, как Татьяна Николаевна."

 Татьяна Евгеньевна Мельник-Боткина (дочь лейб-медика Николая II Е. С. Боткина) вспоминала, что доктор Деревенко, "человек весьма требовательный по отношению к сестрам", говорил уже после революции, что ему редко приходилось встречать такую спокойную, ловкую и дельную хирургическую сестру, как Татьяна Николаевна. "С трепетом просматривая в архиве дневник Великой Княжны Татьяны 1915-1916 годов, - рассказывает Татьяна Горбачева, - написанный крупным ровным почерком, удивлялась я необыкновенной чуткости Великой Княжны - после посещения лазаретов Она записывала имена, звания и полк, где служили те люди, кому Она помогла Своим трудом сестры милосердия. Каждый день Она ездила в лазарет... И даже в Свои именины".

 В госпитале Татьяна выполняла тяжелую работу. Государыня то и дело сообщает мужу: "Татьяна заменит Меня на перевязках", "предоставляю это дело Татьяне".
Т. Мельник-Боткина: "Я удивляюсь и их трудоспособности, - говорил мне мой отец про Царскую Семью, уже не говоря про Его Величество, Который поражает тем количеством докладов, которое Он может принять и запомнить, но даже Великая Княжна Татьяна; например, Она, прежде чем ехать в лазарет, встает в семь часов утра, чтобы взять урок, потом <...> [едет] на перевязки, потом завтрак, опять уроки, объезд лазаретов, а как наступит вечер... сразу [берется] за рукоделие или за чтение".



  P. S . А где наши патриотки-------Валентина Матвиенко, жёны Путина, дочери  Путина, жёны Мишустина и его снохи , жёны Собянина и его дочь, жёны Пескова и его дочь, жёны всех министров, генералов, адмиралов, их любовницы, журналистки, депутатки, сенаторшы, Нарусева, Собчак и прочии, прочии,ПОЧЕМУ ИХ МЫ НЕ ВИДИМ В ГОСПИТАЛЯХ???

 Хватит им всем шариться по заграницам и пусть вместе со всем народом хлебают горе......