Отверженность, безжизненность, искоренение

Ссутулясь, идёт он по густой траве, сминая её толстыми мужицкими сапогами. Руки поранены, на них шрамы. Он идёт, весь в себе, в своём мозговом музее. Отовсюду раздаются раскаты грома, чужая хриплая речь, инопланетные лучи пробивают макушку, оперируя внутренность головы... Язык каннибала обволакивает каждый орган, каждую извилину... Тошно, хлюпко, дико... Он идёт, плюётся, ругает прежних товарищей, оставивших его в беде. Губы пахнут кровью, ведь они искусаны от безумного волнения, сломавшего позвоночник и нервные окончания... Его зовут Гримасник. Так его прозвали предатели, которых он считал своими единомышленниками... Пейзаж вдалеке - горы, шапки деревьев - смахивает на кадры из фильма Терренса Малика... Ему кажется, будто кто-то ползёт по груди, какое-то склизкое существо-мутант, то ли гусеница с вывернутым языком, то ли жук-рептилия... Вот оно ползёт-ползёт, и сейчас схватит за сердечную мышцу, выжмет её, распотрошит, проглотит, и упадёт он замертво, держась за впадину на животе и будет лежать один в поле, слушая монотонное дребезжание опьянённых воздухом насекомых...
Гримасник пуст внутри и полон снаружи, полон воспоминаниями, впечатлениями, обрывками мыслей и образов... Он высох совершенно, будто скелет повесили сушиться на бельевой верёвке, и глазные яблоки исклевали хищные птицы...
 Он идёт, и ему мерещатся исторические гиганты... Слюна струится из уголка рта... Нос будто изломан... Брови словно выскребли тугим инструментом... Шрамы дают о себе знать... Ноют, кожа как обожжённая, суставы отзываются скрежетом, их точно подпилили и забыли подмазать... Коленные чашечки наполовину атрофированы... Душа замотана влажным тряпьём, раны на ней гноятся и подпускают назойливых мух... Хочется выпустить из себя полночный дым... Выпустить каллиграфически-галлюциногенные сновидения... Вытащить вторгнувшегося в глазницы монстра с двумя хоботами, с тремя горбами, с клыкастыми пирамидальными шурупами, ввинченными в нёбо... Гримасник предельно болен, измазан сажей, его сердце осунулось, его долго и размашисто выклёвывали, ум осквернён, память размазана горчицей... Один пепел на дне рассудка... Чемодан интеллекта вывернут наизнанку... Его разрезали пополам и выбросили...
 Когда-то Гримасник был человеком, личностью и мечтал стать профессором... Юный исследователь... Он познавал, насыщал нервные клетки информационными вспышками... Но всё померкло, выцвело, вытолкнулось вон... Осталась лишь гангрена в области солнечного сплетения, бредовая иллюзия, густая слизь в бронхах, гноящееся туманное забытье... Однажды он хотел выброситься из окна к чертям собачьим, размозжить себе череп, чтобы потом лежать на асфальте большим кровавым пятном... Но старушка-мать спасла от лютого наваждения... Они предали его... ПРЕДАЛИ... Звучало в голове, в груди, в животе, в щиколотках... Подвергли дереализации... Мир стал чёрно-белым, блеклым цветком в свирепом пространстве... Но он верил, что Господь не мог оставить мироздание, не мог оставить живых существ, он отрицал естественный отбор... Демиург не мог оставить его на самосъедение... Он был рядом, рядом с ним, он воссоздавал былое жизненное и важное сплетение красок и форм, оживлял ставший каменным спасительный телесный механизм... Бывшие товарищи, эти волки в овечьей шкуре, продали его как раба... Продали демоническому оку... Тёмному садистическому властелину, питавшемуся мякотью тел... Высасывавшему кровь из сосудов... Охлаждавшему дуновение естественной жизни...
 И всё погрузилось во мрак... Дух почернел, голос личностной идеи осип... Язвы покрыли кожные участки... Он стал превращаться в горбатого призрачного старца с ядовитыми зрачками... Но ангел спас его... Пришёл к нему и спас... Он выбрался из заточения, из мизантропического подземелья... И расслышал голос, воззвавший к нему из пустыни... Явись ко мне, Гримасник, и я укажу тебе истинный жизненный путь... Явись ко мне, и я перекрою тебя... Явись ко мне, и я смажу твои кровоточащие раны, наложу повязки, удалю все струпья... И Гримасник вышел на свет божий... И пошёл вслед за ангельской фигурой...
 Он знает, что почти дошёл до спасительной капсулы... Смог избежать окончательного омертвения... Сила небесная с ним...
 Гримасник всмотрелся в этот очаровывающий пейзаж и несколько раз выдохнул...
 Дорога была утомительно долгой... Но путь был пройден не зря... Основательно и напористо...
 Он отбросил сапоги, оголив вспотевшие ступни... Пальцы трепетно зашевелились...