Жила-была одна девочка

Жила-была одна девочка. Не хорошая и ни плохая. Как все старалась быть. А чувствовала себя не как все. А внутри росла да ширилась Пустота в груди. Вместе с вёснами, даже со всем хорошим, что было в жизни, с людьми и миром, что вокруг. Подрастала девочка, и была как Все. Ходила в школу, не могла без леса жить, он же вот, совсем рядом, -  сойди с порога, и вперед, в манящую зелень! Мама у девочки была замечательная. Она всю себя без остатка отдавала девочке. Да, ей было невероятно сложно, до плача, когда руки опускаются от усталости, но нет права сдаться. Она много работала, чтобы эта крошечная уютная семья могла выжить в бушующем мире! Она давала ответы на сложные вопросы, она решала все проблемы, она готова была встать горой за свою семью, неважно, кто обидел. Потому что семья – это самое дорогое. В неё с грязными ногами нельзя. И вообще, посторонним, ненужным - нельзя. А посторонние пытались прийти, стучались, некоторые долго отказа не понимали, - забыли корону снять в головы, она упиралась в дверной проём, пройти не выходило, вот и злились. А зачем в семье – коронованные особы? В семье – все равны. А короне там не место.
Так бы они и жили. Только вдруг что-то случилось.
Стала девочка и мама отдаляться друг от друга. Непонимание и обиды стали приходить все чаще. Девочка стала уже большая. Она тоже – мама. Мама, у которой есть маленькая семья. Это вообще отдельная история. Девочка не очень любит ее рассказывать. Мама девочки стала всё чаще чувствовать раздражение дочери, ее нежелание подчиняться, слушать, что говорит мама.  А внутри  девочки уже завывал ветер, ломая хрупкие деревья внутри. Пустота водила голодной черной пастью, ища, что бы ещё всосать. Девочка долго сопротивлялась, а Пустота росла. Должно было что-то случиться.
Однажды Девочка проснулась и решила – хватит. Внутри горели огнем обиды, боль, всё, что не дает ночами просто спать. И случилось. Девочка стала писать стихи. Там все предельно просто, «у Энн есть свой мир», как Вы знаете. Кажется, теперь понятно, зачем Кинг писал столько ужасов. У каждого свой мир, не так ли? Девочка баюкает Пустоту в груди, она больше не ширится и не растёт. Только цена у всего своя.
Девочка больше не открывается людям. Не ждёт Отца.
Она мечтает написать книгу, где все из ее черной воронки останутся по-своему счастливы. Ну а что? Должен же быть хоть какой-нибудь прототип современного Волкодава, или Зимы Желановны, про которых писала Мария Семёнова.
Девочка живёт. Вот и мечта живая. А чёрная труба спит… И, не дай Бог, мир девочки разобьют опять..  Вот такие истории приходят иногда .