Оцвели ромашки

Оцвели полевые ромашки,
Но заправлен с утра винегрет.
Карлу дали откушать рюмашки,
А у Клары украли кларнет.

Ничего, что одна на дорогу
Ты выходишь в своём шушуне.
Погоди, догоню понемногу,
После стрижки ты нравишься мне.

Косы ты расплела не напрасно,
Будем вместе мы их заплетать:
Снова станешь ты девицей красной
И вокруг меня птицей летать.

Опадает листва на тропинки,
Пожелтевшая стонет трава.
Как у розовой свинки щетинки,
Так и ты иногда не права.

Смотришь ты на меня, осуждая,
Что тебя отвлекают стихи.
Те, кто премии им присуждает,
Остаются слепы и глухи.

Положу я в холодную воду
Не арбуз, а скорее мечту.
Знойным летом в любую погоду
Льва Толстого тебе я прочту.

Вам в программу его не включили,
Предлагая попроще набор,
Причесать мне тебя поручили,
И оставить срединный пробор.

Поздно ты возвратилась с гулянки,
Пусть на ней ты была не одна,
Но зелёной досталась полянке
Только пробка от колы со дна.

Крепко дружат труба с трубочистом,
А с сапожником – старый сапог.
Стану утром я во поле чистом
Вслух читать, как стихи Филипок.

Описать квадратуру круга
Я детально никак не смогу,
Уберечь от падения друга
Приспособлюсь на полном скаку.

Улетают пичуги на север,
А в мечтах представляют юг.
Головою склоняется клевер,
В ожиданьи колючих вьюг.

Крепок сон как зима в Аргентине.
Просыпаясь, недолго зевай,
Поддаваясь дневной рутине,
Чашку с верхом сестре наливай.

Закружившись, листва по асфальту
Будет танец под ветром плясать,
Доверяя с надеждой базальту,
Обвиваясь, плющом наползать.

С малых лет ты была приучена
Слушать, где раздаётся звон,
И какая в нём нота прикручена,
Но теперь уж не знаешь, где он.

Предположим, что сотня чаек
Прилетит провожать на перрон,
И под птичий крик закачает,
Затрясётся тяжёлый вагон.