не говори, когда горит закат

***
несправедливо, справишься
вся вышла пастораль,
простуда сволочь дразнится
на всех одна мораль.
подобострастье страшное
попробуй заикнись,
так просто сносит башню...
не спи сынок, очнись.
здесь хрен знай, что творится,
поймешь, в дурдом свезут,
маски сменили лица...
теперь по мирным бьют.


***
еще до тех проклятых пятен
когда в костре заката весь
сгорел наш мир
и на попятную
сумрак ушел, что не у дел.
ночь луной грудью сны тревожит,
печаль лакает тишину...
а я молюсь,
прости нас боже,
что вновь накликали войну.


***
он был и не был,
так казалось,
исчез,
а после тишина,
одна она
взамен осталась,
от жизни явленного сна.
а те, кто начал сожалеть,
потом,
когда его не стало,
что им сказать
лукавя впредь,
вы в грязь
не втаптывайте память.


***
не кто не спрашивает есть ли,
не уж то, все еще живой,
поэт стихотворений ушлых,
заезжих сумерек герой.
толпою августа увенчан
на радость, горю вопреки.
сентябрьских дев
проситель млечный,
не только сердца, но й руки.
но время режет по живому
и каждый день теперь у нас,
все ближе к небу,
дальше к слову
точнее: здеся
и сей час.


***
а мы не знаем, что сказать
молчим не расторопно,
а нам б с тобою ближе стать,
но как-то не удобно
от этих самых неудобств
страдаем повсеместно,
между тобой и мною мост
прям не находит места.


***
не говори, когда горит закат
и с губ твоих пью поцелуев жажду,
день прожитый,
к нам не вернется дважды,
но этой встречи
я безумно рад.
ты вся как неба сумрачная даль,
то так близка,
то так непостоянна,
что это состояние вина,
пьянит меня
и вновь к тебе так тянет...
но время, опрокинутое вспять,
мне этот сон,
в который раз бросает,
и ты стоишь вся в неглиже босая
и смотришь на сгоревший вновь
закат.