про проститутку, времяпрепровождение

я работала проституткой, я просто не любила думать о том, чего не хотелось видеть в голове в данный момент, а мои желания менялись каждую минуту, то я представляла море, врывающееся в бесконечный песок, ветер поднимал частички последнего и топил в зелёных волнах первого или уносил дальше в пустыню, к верблюдам и арабам с выпуклыми очами, глядящими на огромное звёздное небо, дышащее пустотой и безумием.. то вдруг с потолка сознания начинал падать снег, крупными хлопьями, практически зависающими в воздухе, задерживающимися на мгновение на ладони прежде чем превратиться в крохотную каплю, слезинку прячущегося с изнанки пейзажа вечно грустного мальчика, он плачет всегда, без причины, он родился бракованным, он не чувствует ни вас, ни меня, только оскаленную пасть спального района, мёртвой хваткой вцепившегося в его сердце, только поющую страшные колыбельные метель, только холодное пространство разбомблённого города, замёрзшим трупом лежащего среди зимы, наступит весна и из трещины в асфальте вырастет мать-и-мачеха, раскроет жёлтое крохотное солнышко, которым некому любоваться.. да, я не осваивала других профессий, я переключала внимание с предмета на предмет, а на сексе можно не сосредотачиваться, они этого не заметят, они двигаются внутри картинок, нарисованных уже их воображениями: один трахает мягкую толстую негритянку, он закрашивает мою жопу чёрной краской, он курчавит мне волосы, пока я брожу по туманному лесу, полному сказочных зверят с горящими глазами, я глажу лисёнка-оборотня по рыжей шубке, а над нашими потными телами трындит невнятную чушь телевизор, образы текут, каждый своим ручейком, мы ужасно одиноки, все, даже лощёные герои сериалов, на секунду мной овладевает щемящая жалость, сложно сказать к кому, потом я смотрю на его раскрасневшееся лицо, и она переключается на отвращение, словно нажали кнопку на невидимом пульте, а за окном осень, да, осень, через дверь в балконе задувает жёлтый лист, я вспоминаю школу, свою первую учительницу, утверждавшую, что лучше облизать помойное ведро, чем съесть козявку, я и тогда в этом сомневалась, я с детства обладала критическим мышлением, годы летят, будто лепестки, на восток, в комнату китайской императрицы, миниатюрной, с блестящими щёлочками окуляров, отравившей с десяток соперниц, он наконец кончает, масло масленое, да, разве я смогла бы так прекрасно провести время, заполняя документы или переводя статью о генетически модифицированных кормах для животных,