Куда исчезли все молодцы дружного ваганьковского ф

Это очень странная история.
По всей видимости нехорошая банда гипнотизеров побывала и там. Потому в Ваганьковском филиале все дружно начали петь песню про какого молодца, плывущего куда-то в бочке...
Но здесь можно расслабиться, потому что вскоре к решетке Ваганьковского приехали грузовики и всех забрали в психушку. Зачем они там понадобились автор не разъясняет, но излагает очень четко.

****

"Но не колонны  поражали  в этот  день  посетителей  филиала, а  то, что происходило под ними.

     Несколько  посетителей  стояли  в  оцепенении  и  глядели  на  плачущую барышню,  сидевшую  за столиком, на  котором  лежала  специальная  зрелищная литература,  продаваемая барышней. В данный момент барышня никому  ничего не предлагала из этой литературы и на участливые вопросы только отмахивалась, а в  это время и сверху, и снизу, и с  боков, из  всех отделов филиала сыпался телефонный звон, по крайней мере, двадцати надрывавшихся аппаратов.

     Поплакав, барышня вдруг вздрогнула, истерически крикнула:

     — Вот опять! — и неожиданно запела дрожащим сопрано:

 

         Славное море священный Байкал...

 

     Курьер,  показавшийся  на лестнице, погрозил кому-то  кулаком  и  запел вместе с барышней незвучным, тусклым баритоном:

 

         Славен корабль, омулевая бочка!..

 

     К голосу курьера присоединились дальние голоса, хор начал разрастаться, и, наконец, песня загремела во  всех углах филиала. В ближайшей комнате N 6, где  помещался счетно-проверочный отдел, особенно выделялась чья-то мощная с хрипотцой   октава.  Аккомпанировал  хору   усиливающийся  треск  телефонных аппаратов.

 

         Гей, Баргузин... пошевеливай вал!.. —

 

орал курьер на лестнице.

     Слезы  текли по лицу  девицы, она пыталась  стиснуть зубы,  но  рот  ее раскрывался сам собою, и она пела на октаву выше курьера:

 

         Молодцу быть недалечко!

 

     Поражало безмолвных  посетителей филиала то, что хористы, рассеянные  в разных местах, пели очень складно, как будто весь хор стоял, не спуская глаз с невидимого дирижера.

     Прохожие  в Ваганьковском  останавливались у  решетки двора,  удивляясь веселью, царящему в филиале.

     Как  только  первый  куплет  пришел  к  концу, пение  стихло  внезапно, опять-таки как бы  по жезлу дирижера. Курьер  тихо выругался и скрылся.  Тут открылись парадные двери, и в них появился гражданин в летнем пальто, из-под которого торчали полы белого халата, а с ним милиционер.

     — Примите меры, доктор, умоляю, — истерически крикнула девица.

     На  лестницу  выбежал  секретарь филиала и,  видимо, сгорая от  стыда и смущения, заговорил, заикаясь:

     — Видите ли,  доктор,  у нас случай массового какого-то гипноза... Так вот, необходимо...  — он  не докончил фразы, стал давиться словами  и вдруг запел тенором:

 

         Шилка и Нерчинск...

 

     — Дурак! — успела  выкрикнуть девица, но не объяснила, кого ругает, а вместо  этого  вывела  насильственную  руладу  и  сама  запела про  Шилку  и Нерчинск.

     —  Держите  себя  в  руках! Перестаньте петь!  —  обратился доктор  к секретарю.

     По всему было видно, что секретарь  и  сам  бы отдал  что угодно, чтобы перестать петь,  да перестать-то он не  мог  и вместе с хором донес до слуха прохожих  в  переулке весть  о том, что в дебрях его  не тронул  прожорливый зверь и пуля стрелков не догнала!

     Лишь только куплет  кончился, девица первая  получила порцию валерианки от врача, а затем он побежал за секретарем к другим — поить и их.

     — Простите,  гражданочка, —  вдруг  обратился  Василий  Степанович  к девице, — кот к вам черный не заходил?

     — Какой там кот? — в злобе закричала девица, — осел у  нас в филиале сидит, осел! — и, прибавив  к  этому: —  Пусть слышит! Я все расскажу,  — действительно рассказала о том, что случилось".

    .....

     Тут девицын рассказ прервался. Ничего валерианка не помогла.

     Через четверть часа к решетке в Ваганьковском подъехали  три грузовика, и на них погрузился весь состав филиала во главе с заведующим.

     Лишь только первый грузовик,  качнувшись  в воротах, выехал в переулок, служащие, стоящие на платформе и держащие друг друга за плечи, раскрыли рты, и весь переулок огласился популярной песней. Второй грузовик подхватил, а за ним  и третий. Так и поехали. Прохожие,  бегущие по своим делам, бросали  на грузовики  лишь  беглый  взгляд, ничуть  не удивляясь  и  полагая,  что  это экскурсия едет за город.  Ехали, действительно,  за город,  но только  не на экскурсию, а в клинику профессора Стравинского".