Как закончил Грибоедов

Вам конечно же будет также интересно, как закончил прекрасный дорогой элитный клуб Грибоедов и все его обитатели. То есть интеллигенция, элита и замечательные и талантливые писатели.

Об этом несложно догадаться, так как всем известный ресторатор, бывший пират и хозяин адской кухни зачем-то запустил туда того самого злобного черного кота вместе с примусом и сопровождающим его Коровьевым.
Само собой, что умный пират знал чем это закончилось и вовремя вышел через черный ход обреченного на сожжение ресторана. 

Но давайте же посмотрим, что увидел пророк.

*****

"В  то  время как  Коровьев и Бегемот  чокались второй рюмкой прекрасной холодной  московской двойной очистки  водки,  появился  на веранде  потный и взволнованный   хроникер  Боба  Кандалупский,  известный   в   Москве  своим поразительным  всеведением,  и сейчас же подсел к  Петраковым. Положив  свой разбухший  портфель  на столик, Боба  немедленно  всунул  свои  губы  в  ухо Петракову  и зашептал  в  него какие-то  очень  соблазнительные  вещи. Мадам Петракова, изнывая от любопытства, и свое  ухо  подставила к пухлым масленым губам  Бобы,  а тот, изредка  воровски  оглядываясь,  все шептал и шептал, и можно было расслышать отдельные слова, вроде таких:

     — Клянусь  вам  честью!  На Садовой, на Садовой,  —  Боба еще  больше снизил голос, — не берут пули. Пули... пули... бензин, пожар... пули...

     —  Вот  этих  бы врунов,  которые  распространяют  гадкие  слухи, — в негодовании  несколько  громче, чем хотел  бы Боба,  загудела  контральтовым голосом мадам Петракова, — вот их бы следовало  разъяснить! Ну, ничего, так и будет, их приведут в порядок! Какие вредные враки!

     —  Какие же  враки,  Антонида  Порфирьевна!  —  воскликнул огорченный неверием супруги писателя  Боба и  опять  засвистел: — Говорю вам,  пули не берут... А теперь пожар... Они по воздуху...  по  воздуху, — Боба шипел, не подозревая  того, что  те,  о  ком  он  рассказывает,  сидят  рядом  с  ним, наслаждаясь  его свистом.  Впрочем, это наслаждение скоро  прекратилось.  Из внутреннего хода ресторана  на веранду стремительно вышли трое мужчин с туго перетянутыми  ремнями талиями, в  крагах и с  револьверами в руках. Передний крикнул звонко и страшно:

     — Ни с места! — и тотчас все трое открыли стрельбу на веранде, целясь в  голову  Коровьеву  и Бегемоту. Оба  обстреливаемые сейчас же  растаяли  в воздухе, а из примуса ударил столб огня прямо в тент. Как бы зияющая пасть с черными краями появилась в тенте и стала расползаться во все стороны. Огонь, проскочив сквозь нее,  поднялся до самой крыши  Грибоедовского дома. Лежащие на окне второго этажа папки с бумагами в комнате редакции вдруг вспыхнули, а за ними схватило штору,  и тут  огонь, гудя, как  будто кто-то его раздувал, столбами пошел внутрь теткиного дома.

     Через  несколько секунд  по  асфальтовым  дорожкам,  ведущим к чугунной решетке бульвара,  откуда  в среду вечером  пришел  не понятый  никем первый вестник несчастья Иванушка, теперь бежали недообедавшие писатели, официанты, Софья Павловна, Боба, Петракова, Петраков.

     Заблаговременно  вышедший через боковой ход, никуда не убегая и  никуда не спеша, как капитан, который обязан покинуть горящий бриг последним, стоял спокойный Арчибальд Арчибальдович в  летнем  пальто на шелковой подкладке, с двумя балыковыми бревнами под мышкой".