Танька шалава возвращайся

Приму любую..
И с сифилисом тоже..
Будем лечиться вместе..
Такие мысли были ~ у бомжа Инокентия.
Что глядел, как сношаются кошки и грустил..
О Таньке, ведь кругам была весна..
И небо было голубое~голубое всё в белых облаках..
И даже от этих мыслей о Таньке.
Меньше стала ныть болью..отмороженная зимой нога.
И закрыв глаза Иннокентий старался вспомнить черты лица Таньки.
Но почему-то не получалось.. Лишь всплывал в памяти подбитый Таньки глаз,
Что расплылся сине~фиолетовым фанарем. отекший призакрытый жалосливо.. глаз Таньки,
Что после исчезла.. И говорят бомжи.. Загуляла на соседней помойке.. С каким-то..
Из приезжих из не коренных Московских бомжей..
Было Инокентию даже обидно что его Танько.. Да что уж там.. Предала...
И променяла.. На какого там лимитчика.. А так бы жили хорошо..
Место у Инокентия шикарное, прикормленное..
Рядом ресторан.. Итольянская кухня. Живи и радуйся.. Никаких забот..
Только вот что-то радости Иннокентий не испытывал без Таньки..
И не радовал среднеземноморский краб на закусон.. И паленый спит не лез в горло..
Эх Танька, Танька кто тебя придумал.. Думал Иннокентий.. А ведь это была любовь..
Пусть бомжатская.. Но чистая и светлая.. Как солнечный весенний день что был вокруг..
И ещё эти коты.. Счастливые.. Рядом с кошками.. И голуби как издеваясь тоже..
Над Инокентием.. Разрисовывали круги вокруг голубих. Воркуя.. На языке любви..
Птичьего языка конечно Иннокентий не понимал, как и кошачьего тоже.. Но душой чувствовал.. Что без Таньки жизни нет.. Тосковал..и корил себя за тот дебош, что учинил
Приревновав Таньку.. Вспоминал как тоскал по помойке.. Топтал ногами.. Вернуть бы время вспять.. Хотя бы на год.. Всё бы Иннокентий изменил.. Ради Таньки. Ради любви