Страшилки. Гробовая история-6

Предыдущая: http://stihi.ru/2023/08/16/5661


   Прапорщик в отставке покинул комнату, но направился почему-то не на кухню или в ванну, откуда можно было бы принести мокрую тряпку, а в кладовку.
   Через минуту он снова появился в комнате с металлический палкой от старого карниза для штор.
   Гроб и крышка ничего не успели сообразить, как Тарелкин размахнулся и изо всех огрел этой палкой гробовую крышку. Та заверещала - высоко, по-бабьи и немедленно взмыла под самый потолок, ударилась о люстру, разбила её и в комнате воцарилась темнота.
   Тарелкин выскочил в коридор, включил свет, открыл настежь дверь в комнату, чтобы освещение частично проникало туда и были видны гроб и крышка. Затем он приблизился к кругу, строго следя за тем, чтобы не заступить за черту и не оказаться на опасной территории внутри круга и принялся наносить удары длинной палкой по гробу и крышке. Те орали, как безумные, подлетали вверх, кувыркались в воздухе, метались по полу, но выбраться за пределы круга не могли. Они молили о пощаде - прапорщик в отставке как будто не слышал их.
   По батареям стучали, очевидно, разбуженные шумом в его квартире соседи требовали тишины.
   Но Тарелкин не придавал этому значения.
   Наконец, он притомился и вытер тыльной стороной ладони потное лицо.


   - Будете говорить, куда спрятали сокровища убиенных вами людей? - спросил он.


   - Тут недалеко, - ответил гроб. - Развалины за хлебным магазином. Там, где заброшенные гаражи. Там между гаражами и домом под снос есть погреб. Туда очень удобно блевать. Правда, яма уже почти заполнена доверху, мы подыскивали себе новую яму.


   - А не в засаду ли вы меня посылаете? - зло произнёс Тарелкин. - Уж больно местечко поганое, безлюдное. А вдруг там прячутся ваши дружки, такие же дощатые крокодилы? Я туда заявлюсь, а они меня растерзают?


   - Не проверишь - не узнаешь, - надерзила было крышка и тут же огребла за это, получив ещё один удар металлической палкой так, что от неё откололось несколько щепок.


   - Я-то проверю, - на лице прапорщика в отставке появилась недобрая ухмылка, - вот только не ночью. Если там засели какие гробины, днём они не решатся напасть. Да и вооружусь я до зубов, с бензопилой пойду. Если гробина какая вздумает меня заглотить, я её тут же пополам раскрою.


   - Какая жестокость! - прокомментировал гроб и также получил болезненный тычок в деревянный бок концом палки, так, что послышался треск доски.


   - Я ведь не из жадности это делаю, - как бы разговаривая сам с собою, пробормотал Тарелкин, - мне эти цацки, которые были на людях, переваренных живыми в гробах, не нужны. Но и оставлять их там тоже нельзя. Вдруг ненароком кто найдёт. Счастья-то они не принесут никому, раз принадлежали мученикам. Это всё надо собрать в одну кучу... И уничтожить!


   Он притащил из кухни настольную лампу в комнату, поставил на пол,  зажёг.
   Затем вновь отправился в кладовку и вернулся оттуда с большим куском стекла.
   Окна у Тарелкина были совсем старые, деревянные, он не торопился заменять их пластиком. Он сам умел вставлять разбитые стёкла в рамы и принялся за работу.
   Гроб и крышка жалобно скулили за его спиной, жаловались друг другу на увечья.
   Когда стекло было вставлено и уже можно было не бояться осеннего холода, что мог проникнуть в квартиру, Тарелкин ощутил потребность в отдыхе. Но его спальное место было занято. Диван находился в опасной зон, в круге, где были замкнуты гроб и крышка.
   Тарелкин крякнул с досады и отправился в очередной раз в кладовку. Там он сгрёб с антресолей старый рваный матрац, бросил его на пол прямо в кладовой, завалился на него и через несколько минут уснул.
   Пробудился он не слишком рано. И услышал за гипсокартонной стеной, перегораживающей комнату и кладовку рычащий храп, напоминающий рёв реактивного двигателя.
   Он поднялся со старого матраца, отправился в туалет - храпящие звуки настигали его и там. Справил нужду, умылся, почистил зубы.
   И двинулся в комнату.
   И ошалел от увиденного там.
   Гроб и крышка вальяжно развалились на его диване и подушках и дрыхли, забыв печаль. Правда, выглядели они жалко: бархатная чёрная обивка свисала с них клочьями, под ними темнело дерево, покоцанное, местами в трещинах и дырах. Но жалости к ним это Тарелкину не прибавило.


   - Ах, гадёныши! - процедил он сквозит зубы и, схватив брошенную на полу металлическую палку, вновь, как в ночное время, принялся охаживать гроб и крышку. Те подскочили спросонья, завопили, заплакали, опять заметавшись по кругу.
   А прапорщик в отставке нещадно бил их, хрипя:


   - Суки, вам кто разрешил валяться на моём диване, а? А нн-на!


   - Помилуй, помилуй, хозяин! - рыдали гроб и крышка. - Расколотишь ведь насмерть! Будем твоими рабами, только не бей! Не убивай!


   - А я именно так с вами и поступлю, - Тарелкин всё больше впадал в ярость. - Я из вас щепок понаделаю и сожгу их на заднем дворике. Вот передохну - и снова начну избивать!


   Он отшвырнул палку в сторону и отправился на кухню. Не мешало позавтракать. Он вытащил из холодильника сардельки, разогрел их на сковороде, поставил чайник, порезал хлеб. Ему необходимо подкрепиться перед той важной задачей, что предстояло сделать: в одиночку отправиться в развалины и раздобыть злодейское сокровище. И принести домой. " - Всё перетереть в пыль и развеять по ветру, - подумал Тарелкин. - Меня ведь этим не соблазнишь. Я не жадный. Я вообще против всяких излишеств в жизни. Они только портят людей. Делают души гнилыми. Главное - это душа, а не избыток чего бы то ни было."
   После завтрака предстоял поход по магазинам. Тарелкиным были приобретены бензопила, стремянка и лопата, после чего он прямиком отправился за старые гаражи в поисках заброшенного погреба и вскоре обнаружил искомое.


Продолжение: http://stihi.ru/2023/08/18/3089