Золотой телец

Шаббат шалом! Ты вроде не с еврейства
И имечко не : Шира-Сара, нет.
Но по пустыни сна и лицедейства
Ты бродишь уже тридцать с лишним лет.

Бог говорил с тобой с небес, оттуда,
Но уши ветер скручивал и гнул.
Он замолчал, и пустоту сосуда
Заполнил изнутри весенний гул.

А мысли в пустоте искали мира,
Из страха, малодушья, завопя:
"Создай нам Бога! Сотвори кумира!
Ты так пуста, что будто нет тебя."

А дальше как в Исходе, дух прогнулся,
Когда внутри не чувствуешь отца.
Как только ангел белый отвернулся,
Нашла себе златого ты тельца.

Нет не тельца, козла нашла, пожалуй,
И не златого, уши в железЕ.
Торчка и алкаша, каких немало,
Женатого к тому же, при козе.

Он что-то на гитарке блеял зычно,
Ты млела и вздыхала, так легка.
Козел был не священный, а обычный
И не давал ни сна, ни молока.

Он сам горел в геенне и в гордыне,
Жевал свои и нюхал удила.
И он не знал как выйти из пустыни.
Он пил свой прах, и ты с ним запила.

Трещали все заветы и скрижали:
"Кто сотворил кумира, тот умрёт!"
А там, вдали, земля любви лежала:
Земля, где молоко течёт и мёд.

Но ты была в пустыне, в заточенье,
В однушке то бишь, где царил завал.
Всё с тем козлом надежды отпущенья,
Но трип тебя никак не отпускал.