К безлюдью и обратно

На берегах тех рек, где не был я,
где избежал нападок от пираний,
где павианы вместо соловья
рассвет встречали криком обезьяньим,
я не грустил под струны балалайки,
и не смешил собою племена,
что на меня смотрели без утайки,
в дичайшем танце рядом семеня.
Нет мне роднее кочек на болоте,
и тех гадюк, что рядом проползали.
Мной мой идиотизм добыт по квоте,
что апосля рожденья навязали.
На шее был он бантиком повязан,
чтоб замечали все, каков я есть.
И до поры был ликом безобразен,
но морде оказали вскоре честь,
сказав, что я такой же как и все,
что жизнь сплошное равенство и братство,
что дело не в изысканной красе -
она по-сути мрак и святотатство.
И я поверил - стал молиться бесам,
считая совершенством страхолюдье.
И до поры всех выше интересов
тропинки ставил, что ведут к безлюдью.
Ну, то есть к тем местам, где нету Люд -
из них хороших мне не попадалось.
Они виновницы души моей простуд,
и навсегда к ним нелюбовь закралась.
Ну, а чуть позже бесы все скончались -
отпала надобность им истово молиться -
любовь с одной Людмилой состоялась,
что до сих пор мне в снах хороших снится!