Нечего сказать

И нечего сказать - такой как был я.
И был таков - такой же как и нЕбыл.
Листочки со стихами, что забыл я,
Напомнят о себе таким же небом.
Исписанным в тетради сетью знаков.
И синей этой ручкой с грязным снегом.
И после, и вчера он одинаков -
Пытающийся влезть все в ту же реку.

Знак жалости или безверья символ.
Остыл уже? Забыли или помнят?
Зачем меня подняли? Мстить ли или...
Что, впрочем, все равно... И камни, комья
Стучат по крыше дома хлопья снега,
И снова будет белый чистый лист.
Их смутные невинные постели
Качают среди смерти спящих жизнь.

Они казались мудрыми как змеи,
На самом деле - то же, что и ты.
Я знал о том, что пить я не умею -
Одним глотком все жажды искупил.
Все после - если встать; а если тут же?..
А если так - пускай не пустят рук
Завязанные реки на запястьях,
И в сговоре с напевом, стерегут.

И заговор их с песней неизвестной.
И уговор такой, что я жених...
А, впрочем, одинаково. И честно -
И песни, и невесты - это миф.
И тени без голов, и люди в шляпах.
И стены без окон и без дверей.
И небо потекло, и строки - слякоть.
Отпели и домой. Скорей, скорей...

Уродливы стихи - куда деваться.
Исписаны листы - их в туалет.
Как о живых о них... Вот так начнется,
Или закончится, а может быть и нет.
О нас как о живых - какая глупость.
И в совести, и в подлости лишь бред.
И все ее прелестности как пропасть.
Попросишь новый стих. А новых - нет.

Кривые только лопасти в том месте,
На вертолетном кладбище стрекоз,
Куда мечтал попасть в далеком детстве.
Все были там, а мне не довелось.
Оттудова напиток - чай отчаянья.
Оттудова вода как вин вина.
Оттудова еда как гречка горя.
Дыхание там мое - со-пенье сна.
(06.12.98)