Салтычиха с Большой Лубянки. Быль и небыль. Новое

САЛТЫЧИХА С БОЛЬШОЙ ЛУБЯНКИ. БЫЛЬ И НЕБЫЛЬ. НОВОЕ

                1


         270 лет существует в России  широко известная и одна из самых страшных ее историй – преступление Да;рьи Никола;евны Салтыко;вой по прозвищу Салтычи;ха и «Людое;дка» (в девичестве — Ива;нова; 11 (22) марта 1730 — 27 ноября (9 декабря) 1801). Эта русская богатая помещица, документально определенная в 1768 году как изощрённая садистка и серийная убийца, в отношении которой было доказано убийство 38 подвластных ей крепостных крестьян, была внучкой Автонома Иванова, первого помощника, главы правительства и наместника при императоре Петре Первом. Добавим – богатейшего человека в государстве того времени. Решением Сената и императрицы Екатерины Второй в 1768 году Д.Н. Салтыкова была лишена достоинства столбовой дворянки и приговорена к смертной казни, но позже мера наказания была изменена на пожизненное заключение в монастырской тюрьме, где осуждённая и умерла.
       Следствие против аристократической двадцативосьмилетней злодейки, хрупкой вдовы, матери двух маленьких сыновей, началось при заявленном количестве убитых в количестве 139 человек, затем молва прибавила к ним еще,  теперь принято говорить  о двухстах  замученных и убитых лично внучкой соратника Петра самым «простонародным» способом – поленьями. Может быть, она пошла в дедушку, который был и умен, и не робкого десятка – он не только крепко держал в руках все земельные угодья России, но и раскрыл заговор Шакловитого, соратника мятежной сестры Петра Первого Софьи ,  помогал царю усмирять кровавый Стрелецкий бунт, где и Петр Первый, и его соратники лично рубили головы бунтовщикам на Красной площади в Москве. Через 70 лет после этих ужасных событий на Красной площади в одном исподнем стояла, прикованная цепями к столбам, внучка известного и заслуженного государственного деятеля страны, обвиненная в страшных злодеяниях и приговоренная к смертной казни. Однако ее не казнили и даже не пытали, а опозорили на века и заперли в темницу на тридцать лет.
         Похоронили ее при Павле Первом на Донском кладбище среди  могил   родственников по мужу – Салтыковых, которые приходились близкой родней русским царям по жене Ивана Пятого, сводного брата Петра Первого, Прасковьи Салтыковой, чья дочь, Анна Иоанновна правила на русском престоле 10 лет, но чей правнук, Иван Шестой Антонович,  с годовалого возраста двадцать три года до своей  насильственной смерти провел  в ужасном заточении, как затем и его родственница Дарья Николаевна Салтыкова, чьи  сыновья  были ему четвероюродными братьями. Через четыре года после  убийства законного наследника престола в Шлиссельбургской крепости  в Петербурге, на Красной площади в Москве состоялась гражданская казнь с лишением всех прав Д.Н. Салтыковой. А еще через пять лет в стране вспыхнула крестьянская война под предводительством Пугачева, которая длилась два года и не позволила России выиграть войну с Турцией.

                2

       Однако сегодня, когда открыты многие документы о деле Салтыковой и можно ознакомиться с материалами самого следствия, напрашивается совсем другой вывод об этом деле. А именно: следствие  над ней ничего не доказало! Обвинение было абсолютно голословным, потому что следователи Волков и Цицианов не нашли ни одного доказательства тех страшных преступлений, которые ей вменили в своем заключении, представленном императрице Екатерине Второй. Хотя следствие длилось долгие годы, и в двух усадьба Салтыковой – на Лубянке в Москве и в поместье Троицком – были проведены повальные обыски, когда обшаривались все уголки ее поместий большим количеством солдат, не нашли ни одного зарытого на кладбище или в лесу, в оврагах, где бы то ни было изувеченного тела или в какой-либо деревне живого изувеченного человека-свидетеля. Крестьяне рассказывали о более сотни  убитых Салтыковой, но и 38-и, обозначенных в приговоре, не нашли где-либо мертвыми. Очень существенный факт: основным жалобщиком на имя имератрицы и свидетелем против помещицы был ее  тюремщик и палач, который замучил и убил двух собственных жен, а убийство третьей, вероятнее всего, приписал хозяйке. Но следователи  приняли за неопровержимые доказательства рассказы и этого злодея, и крестьян, которые лишь говорили о злодеяниях помещицы, но показать захоронения или предъявить какие-либо иные материальные доказательства не могли. Все, что удалось найти, это записную книжку Салтыковой у священника с записями взяток должностным лицам. Но получить объяснения у самого священника не удалось – он неожиданно умер.
        То есть, не было ни орудий убийств, ни тел убитых, а приговор императрица вынесла смертный, хотя в последний момент и заменила его на пожизненное заточение в монастырской тюрьме:
«Указ Сенату, 2-го октября 1768 года.
Указ нашему Сенату. Рассмотрев поданный нам от Сената доклад о уголовных делах известной бесчеловечной вдовы Дарьи Николаевой дочери, нашли мы, что сей урод рода человеческого не мог воспричинствовать в столь разные времена и такого великого числа душегубства над своими собственными слугами обоего пола, одним первым движением ярости, свойственным развращенным сердцам, но надлежит полагать, хотя к горшему оскорблению человечества, что она, особливо пред многими другими убийцами в свете, имеет душу совершенно богоотступную и крайне мучительскую. Чего ради повелеваем нашему Сенату:
1) Лишить ее дворянского названия и запретить во всей нашей Империи, чтоб она ни от кого никогда, ни в каких судебных местах и ни по каким делам впредь, так как и ныне в сем нашем указе, именована не была названием рода ни отца своего, ни мужа.
2) Приказать в Москве, где она ныне под караулом содержится, в нарочно к тому назначенный и во всем городе обнародованный день, вывести ее на первую площадь и, поставя на эшафот, прочесть пред всем народом заключенную над нею в Юстиц-коллегии сентенцию, с исключением из оной, как выше сказано, родов ее мужа и отца, с присовокуплением к тому сего нашего указа, а потом приковать ее стоячую на том же эшафоте к столбу и прицепить на шею лист с надписью большими словами: «Мучительница и душегубица».
3) Когда она выстоит целый час на сем поносительном зрелище, то чтоб лишить злую ее душу в сей жизни всякого человеческого сообщества, а от крови человеческой смердящее ее тело предать Промыслу Творца всех тварей, заключа в железы, отвести оттуда ее в один из женских монастырей, находящийся в Белом или Земляном городе, и там, подле которой ни есть церкви, посадить в нарочно сделанную подземельную тюрьму, в которой по смерть ее содержать таким образом, чтобы она ни откуда в ней света не имела. Пищу ей обыкновенную старческую подавать туда со свечою, которую опять у ней гасить, как скоро она наестся, а из сего заключения выводить ее во время каждого церковного служения в такое место, откуда бы она могла оное слышать, не входя в церковь.
Для исполнения сего нашего указа Сенат имеет учинить от себя все надлежащие к тому распоряжения. Имения оставить за ее несчастными детьми, а с людьми ее, приличившимися в сем деле, и в прочем во всем поступить и исполнить так, как в вышеупомянутом возвращаемом при сем сенатском докладе нам представлено.
Екатерина.»
                3
      До сих пор в дело «душегубицы» криминалисты и историки глубоко не вникают, пользуясь той легендой, которую нам представила  Екатерина Вторая. Красочное описание злодеяний помещицы-убийцы повторяется из века в век в различных изданиях и вера тут – только императрице. Которая не только не ослабила крепостнический гнет после разоблачения кровавых действий помещиков над  беззащитными русскими крестьянами, но и усилила его, запретив крестьянам впредь жаловаться на произвол своих мучителей. И совершенно закономерно, что пять лет спустя в стране вспыхнул «бессмысленный и беспощадный» пугачевский бунт крестьян, которые безжалостно убивали помещиков и их семьи и грабили и поджигали их усадьбы. К сожалению, мне нигде еще не попадался перевод указа Екатерины Сенату, а в нем, если глубоко вникнуть, содержатся странные вещи. Читаем: «Указ нашему Сенату. Рассмотрев поданный нам от Сената доклад о уголовных делах известной бесчеловечной вдовы Дарьи Николаевой дочери, нашли мы, что сей урод рода человеческого не мог воспричинствовать в столь разные времена и такого великого числа душегубства над своими собственными слугами обоего пола, одним первым движением ярости, свойственным развращенным сердцам…» Здесь главное слово в исключительно выспренном тексте  - «воспричинствовать». Что оно означает? Из словаря русского языка 18 века следует, что это значит – быть причиной. Если так, то получается, что «сей урод рода человеческого» не мог быть причиной в столь разные времена и такого великого числе душегубства? Или тут императрица, плохо знавшая русский язык и грамоту, ошиблась и написала что-то не то? А далее Екатерина пишет, что  «но надлежит полагать, хотя к горшему оскорблению человечества, что она, особливо пред многими другими убийцами в свете, имеет душу совершенно богоотступную и крайне мучительскую». То есть, если  пользоваться при переводе логикой, то выходит,  Екатерина говорит в своем указе, что хотя Салтыкова и не могла стать причиной убийства  такого великого числа душегубства в разные времена, но по сравнению с другими убийцами душу она имеет богоотступную и крайне мучительскую.
      Удивительно, что императрица, так долго и мучительно вынашивая этот исторический приговор, грубо говоря, кажется, «наворотила» в нем сплошные нелепицы, которые  сегодняшнего читателя должны  просто ставить в тупик.
      Прежде дело рассматривалось в Сенате, который предложил смертный приговор Салтыковой, но не утвердил его, а передал  на усмотрение императрицы. И вот тут имеется важный факт, который никто и никогда не рассматривал в деле Салтыковой. У Сената не было сомнений в виновности помещицы, главным образом, не потому, что она, по мнению следователей, убивала крестьян, а потому, что она покусилась на жизнь дворянина Николая Андреевича Тютчева, объявленном в деле ее любовником. Некоторые исследователи, которые все-таки обратили внимание на это покушение, говорят о крайнем наказании в России  за покушение на жизнь дворянина. Но и здесь это не самое главное, а решающим фактором для приговора Салтыковой стало то, что она покусилась на жизнь землемера! Вот от какой печки нужно танцевать в этом деле.
      
                4

      Почему? Потому что по принятому еще Елизаветой Петровной закону о межевании земель за покушение на жизнь землемера при исполнению им его обязанностей полагалась несомненно высшая мера наказания – смерть. Кто бы ее ни причинил – простолюдин или дворянин, помещик. Покушение на жизнь землемера приравнивалось к покушению на  государственную земельную реформу, то есть, к государственной измене. А в следствии против Салтыковой особое внимание  уделялось именно покушению на Тютчева, более того, оно-то и дало главный толчок расследованию злодеяний Дарьи Николаевны, которое до той поры длилось долгое время и не давало результатов.
       Так что за обвинениями против кровожадной барыни  кроется факт заговора против действующей в то время власти Екатерины Второй, которая издала закон о государственном земельном переделе, решавшем судьбу многих помещиков, в том числе, и аристократов - крупных  землевладельцев, неугодных императрице, решившей воспользоваться  сильнейшим рычагом управления в стране. Земля-то в России издревле была тем «банком», в котором хранились дивиденды князей и царей для выплаты вознаграждений своим подданным, отличившимся в войнах. Верный Петру Первому дедушка Дарьи Николаевны  был самым богатым человеком в стране, имея 16 тысяч душ крепостных и необъятные земельные владения, распределением которых он занимался лично. А поместье Троицкое под Москвой Автоном Иванов получил в награду за раскрытие заговора Шакловитого, которому это Троицкое принадлежало до того, как его по повелению царя казнили.
       Напомним, что сама Екатерина была весьма щедра на «земельные» дары своим фаворитам. Григорию Орлову было презентовано село Оболенское и почти 3 тысячи крестьянских душ. Для него в 1768-1785 годах был возведен Мраморный дворец, смотрящий на Петропавловскую крепость через Неву, куплена за 90 тысяч рублей Гатчинская Мыза вместе с селами Лигово, Ропшей, Кипенью, Щунгурово. Гатчинский дворец строился много десятилетий, и до сих пор восхищает роскошью. Александру Дмитриеву-Мамонову она презентовала несколько деревень, а количество крестьянских душ было более 2000. Платону Зубову также достались бескрайние поместья и тысячи крепостных. Немыслимо ценный дар императрица сделала двоюродному деду А.С. Пушкина Ивану Ганнибалу. За то, что он в короткие сроки по ее приказанию  заложил город Херсон, Екатерина подарила ему 20 тысяч гектар южных земель. Однако затем  отняла их у него, потому что он не сумел также быстро построить корабли. И даже грозила за провинность сослать его на галеры. А Иван Ганнибал был, как и Тютчев, землеустроителем и строить корабли не умел.
       Скорее всего, именно конфликт с Николаем Андреевичем Тютчевым (дедом поэта Федора Тютчева) а не вымышленные (возможно) многочисленные убийства крепостных послужил причиной такого ужасного наказания Салтыковой. Сама же гражданская казнь Салтычихи была ни чем иным, как очень продуманный и хорошо подготовленный спектакль для народа, оставшийся в его памяти на века. Как собачьи головы и метлы опричников при Иване Грозном, как казнь стрельцов  при Петре Первом, Ледяной свадебный дворец Анны Иоанновны. И заметим: все эти ужасные представления разыгрывались царями ради борьбы с боярами и дворянами, силу которых представляли их земельные владения и крепостные крестьяне.

                5

        Даже сама история  создания Москвы связана с соперничеством за земельные угодья на одноименной реке. И случился скандал в том месте, где сегодня в нашей столице находится Лубянская площадь и прилегающие к ней улицы – Большая и Малая Лубянка, Кузнецкий мост, Мясницкая и т.д.
      Слово «ЛУБЯНКА» сегодня известно во всём мире. С 1920-х годов оно фактически стало синонимом обозначения отечественных служб государственной безопасности. Но история района Лубянка, в котором ныне расположен комплекс зданий ФСБ России, насчитывает не один век. Местность между двумя площадями - Лубянской и Сретенских ворот, что в Белом городе (до Бульварного кольца), первоначально называлась Кучковым полем. Название восходит к имени боярина Стефана Кучки, который, по преданию, владел в XII веке землями на территории современной Москвы. Сохранился рассказ о том, как правивший в Киеве князь Юрий Долгорукий отправился в путешествие в Северо-Восточную Русь, чтобы повидать во Владимире своего сына Андрея. По дороге киевский властитель пожелал остановиться во владениях Кучки. Во время пиршества в честь высокого гостя горделивый боярин вступил с Юрием Долгоруким в спор о размерах своих богатств. Он стал уверять, что его сокровищница не уступает княжеской. Юрий Долгорукий посчитал подобные заявления личным оскорблением и велел своим людям схватить чересчур болтливого вельможу. Кучку казнили. Князю настолько приглянулось осмотренное им владение, что он повелел заложить город, названный им Москвой по имени протекавшей здесь реки. Детей же убитого боярина Юрий Долгорукий распорядился отправить во Владимир ко двору сына Андрея, получившего в истории прозвание Боголюбский. Дочь Кучки Улита позднее стала женой владимирского князя, а ее братья - его приближенными. Если древнего хозяина Москвы Стефана Кучку часто называют персонажем, принадлежащим скорее фольклору, чем истории, то существование бояр Кучковичей доказано упоминанием о них в старинной летописи. В записях 1174 года говорится, что они, несмотря на старание Юрия Долгорукого смягчить убийство их отца породнением семей, не простили обиды и были организаторами убийства Андрея Боголюбского.
        Большая часть состояния  Автонома Иванова после смерти его сына перешла к Дарье Николаевне Салтыковой. В том числе, огромная усадьба на сегодняшней Большой Лубянке, рядом с Кузнецким мостом. Во времена описываемых событий дядя ее покойного мужа был московским губернатором. Так что семья занимала главенствующее положение в Москве. Но они были Салтыковы, родня претендентов на трон Милославским со времен Ивана Пятого и  Софьи. В Шлиссельбургской крепости  томился законный наследник Иван Шестой – Милославский-Салтыков, что представляло угрозу  правлению Екатерины Второй. Скандал богатейшей, а значит, и сильной, влиятельной представительницы семейства Салтыковых , связанный с землевладением в центре Москвы, мог вызвать большие подозрения у Екатерины. Землемер Николай Тютчев был пойман во владениях Салтыковой и взят ею в плен. История с любовной связью, наверняка была придумана, чтобы опорочить Дарью Николаевну, которая, скорее всего, сопротивлялась обозначению новых границ ее владениям, ущемлению своих интересов. А в этом деле русские помещики были беспощадны и часто доводили дело до смертоубийства и друг друга, и землемеров. Не случайно в своем указе от 28 июня 1731 года императрица Елизавета Петровна так объясняла необходимость валового межевания: «Понеже известно нам, что многие... земли чрез многие прежде были не межеваны, а которые и были межеваны, те межи и грани через многие прошедшие годы попортились и ямы заравнялись, отчего непрестанные происходят ссоры и драки и смертные убийства; к тому ж некоторые помещики и вотчинники сами, а других прикащики их и старосты, архиерейских и монастырских вотчин управители... земель своих межевать не давали и чинили бои и драки и смертные ж убийства». Как видно из документа, поводом для составления указа послужили споры о границах земельных владений, доходящие до смертельных схваток.
       А вот обращения, которые писали  царям чиновники, начиная со времени правления Петра Первого. От Татищева в 1737 году: «Надлежасчее же до размежевания правильного земель, если Правительствующий Сенат за благо рассудит, могу сочиня впредь представить или повелит кому искусному сочинить и напечатать, дабы оное так нужное и весьма полезное правильное земель размежевание по правилам геометрическим единое совершенное действо восприяло и так многие вражды и смертные убивства пресекло, о чем я в прошлом 1719 году по повелению вечно достойныя памяти его императорского величества Петра Великого краткой прожект сочиня его величеству вручил, и о том его величество в Сенате объявить тогда же изволил, которое мню отыскаться может, и на сие требую от Правительствующего Сената определения».
      Следующие представление – П.И. Шувалова Сенату о подготовке межевания в России (при Елизавете Петровне в 1752 году): «Ея императорского величества всеавгустейшей г[осу]дар[ы]ни милосердое известное предприятие и желание, дабы подданные под державою ея величества дворянство и всякие владельцы недвижимых имений, обидимые лишением им подлежащих земель, удовольствованы справедливостьию без обиды были. И для того неоднократно в разсуждении оных, и ради пресечения доныне в спорах и в завладении земель происходящих убивств, а во взыскании того кровопролитных следствиев происхождений; попечительно милосердуя о г[осу]дарственном межевании, всемилостивейше упоминать соизволяет, требуя ведать, как скоро оное начнется, и чтоб тем не медлить. Сколько же известно, все книги потребные к тому межеванью по Вотчинной коллегии не токмо списаны, но прочтены и приготовлены по порядку находятся, а время того к начатию удобное приближается. Того ради не соизволит ли Высокоправительствующий Сенат, как сие дело важно г[осу]дарственное, дав ему пред другими преимущество, о сочинении инструкции во изобрании межевщиков, во установлении оного во всех к тому потребностях немедленно начало учинить, чрез чтоб так постановить, дабы поднесть заблаговременно ея императорскому величеству к высочайшей апробации, чтоб начало того дела с началом весны действом произвесть. А притом не соизволит  ли Высокоправительствующий Сенат в разсуждении постановления порядка основательного и за фундамент одну только Московскую губернию наперед размежевать, ибо что сверх сочиненной инструкции будет потребно ко изъяснению о том так как ближнее место толь чаще докладываясь в силе той инструкции может требовать и скорейшие резолюции получать. Когда же оное окончается, тогда в протчих всех губерниях в одно время начать для того, что уже по большой части те затруднения, которые в оной (ежели явятся), будут резолвированы, а останутся по другим только такие, каковых обстоятельств во оной губернии не имеется, которые удобнее и без замедления резолвировать возможно».
      Еще одно представление Шувалова Сенату в 1755 году - О НАЗНАЧЕНИИ ОПЕКУНА ПО МЕЖЕВЫМ ДЕЛАМ: «Как я щастие имею высочайшим соизволением ея императорского величества определен быть государственным межевщиком. Ея ж императорского величества монаршее намерение чрез сей способ всякого лишившегося по несправедливости своего и предков своих имения доныне паки доставить в его владение, напротив того, от гнева божия и суда гражданского тех, кои себе несправедливо что или предки их присвоили, избавить неповинных, яко то по наследству в такие неправдою присвоенные имения вступивших от беспокойств и разорения свободить, и чрез сие по касающимся землям происходящей вражды, убивств, продолжительных и почти бесконечных тяжб следствиев истребления рода человеческого в рассуждении: 1) побитием на спорных землях, 2) и тех самых убийц осуждением по законам на смерть отвратить, и не токмо прошедшее и настоящее тем окончить, но и на будущие времена спокойство зделать. Которое предприятие единственно для удовольствия подданых своих и оказания правосудия установить и повелеть благоволила. А как ныне Богу поспешествующу оное благословенное и полезное дело начало свое восприяло, то дабы при таком ея императорского величества наполненном милосердия установлении, толь вящее монаршая воля исполнена быть могла, и самые безгласные владельцы вдовы и сироты к своей справедливости достигли, по должности моей, которая, первое, в том состоит, чтоб по силе вышеписанного всякого звания владельцы без изъятия справедливость свою одержали, имею Высокоправительствующему Сенату представить в рассуждении вышеписанных обстоятельств. Не соизволит ли для защищения безгласных, яко то вдов и сирот и тем подобных владельцев, определить при губернской канцелярии межевой опекуном. К чему способного и надежного к такому нужному делу признаваю флота капитана Осипа Безобразова, которого должность имеет состоять в том: 1) Когда паче чаяния кому из вышеупомянутых людей от межевщиков при размежевании земель учинена будет по какому пристрастию или по другим обстоятельствам несправедливость, и таковой обиженный в надлежащее время в провинции у межевщика или на оного в губернской межевой канцелярии скорой сатисфакции не получит, в таком случае может притесненный опекуну принести письменно или словесно свою жалобу, который, распрося все обстоятельства дела, повинен в защищение обиженного, ежели по делу усмотрит его справедливость, предлагать губернской межевой канцелярии, дабы оная, рассмотря дело, самою истиною безпристрастное и непродолжительное решение учинила. 2) Когда ж в противном случае губернская межевая канцелярия по предложениям опекунским долговремено таковых дел не решит или решение несправедливое последует, то оный опекун должен от себя о всем том обстоятельно представлять в Главную межевую канцелярию. 3) Ежели ж иногда и таковые обиженные случатся, что, по неимуществу своему или за каким другим препятствием и совершенною невозможностию сами из прочих провинций Московской губернии придти и жалобу свою персонально принесть опекуну не могут, то хотя б от таковых обиженных по межевым делам чрез письмо оный опекун уведомлен был, то повинен и тогда поступать по вышеписанному».

                6

       Из этих  документов мы видим, что хотя и в разные годы, во всех обращениях говорится о смертельном противостоянии помещиков между собой и с землемерами в борьбе за границы своих земельных владений. Такое положение могло довести и до междоусобной войны, как это случилось между сыновьями Ярослава Мудрого после его смерти и привело к падению Киевской Руси. А началось там все с дарения Ярославом  жене – дочери шведского короля -  в виде свадебного подарка Старой Ладоги, главной таможни Древней Руси на пути из «варяг в греки», которая с тех пор стала называться Ингерманландией. Впоследствии эти земли Швеция упорно считала своими и  завоевывала их. Но Петр Первый, победивший шведов в семилетней войне, построил на этой территории Петербург, сегодня  древняя Ингерманландия – Ленинградская область. Интересно, что межевание в России началось при Петре Первом именно с территории Ингерманландии. Ее тщательно обмерили, описали, составили все нужные чертежи и документы, описали состав населения и раздавали земельные участки, внесенные в казну, приглашенным переселенцам из центра страны.
      Теперь посмотрим, как совпадают даты законов о межевании и событий в семье Дарьи Салтыковой. В 1755 году у нее скоропостижно умирает муж, Глеб Салтыков ( родился в 1714 году, был старше жены на 16 лет). В год смерти ему как раз исполнилось сорок, а Дарье – 25. У нее остались дети, сыновья-погодки, четырех и трех лет. Заметим – все-таки между супругами была очень большая разница, и в те времена сорокалетний мужчина считался стариком. Однако он был очень богат и принадлежал к фамилии, которая была  родней жены царя Ивана Пятого, Прасковьи Салтыковой. Поэтому брак был обоюдно выгодным. После его смерти Дарья стала наследницей большого и очень дорогого поместья в Москве на Большой Лубянке. Вообще она объединила в своих руках четыре самых крупных состояния одних из наиболее богатых и влиятельных родов в Москве: Ивановых, Скрипициных, Давыдовых и Салтыковых. В поместьях, расположенных в Московской, Вологодской и Костромской губерниях она владела обширными  землями и множеством крепостных крестьян. Напомним: ее дед Автоном Иванов,  возглавлял правительство при Петре Первом и был его наместником во время Большого посольства царя в Европу накануне войны со Швецией, нажил баснословное состояние. Ее бабушка, Екатерина Скрипицына, жена Автонома, была потомком Иоасафа (Скрипицын) (ум. 1555) — митрополита Московского и всея Руси (1539—1542), восприемника от купели (крестный отец –Т.Щ.) Ивана IV Грозного.
           У Екатерины Скрипицыной были большие поместья в Москве, но кому принадлежала усадьба на Большой Лубянке – ей или Салтыковым, не ясно. Возможно, дом Дарьи Николаевны принадлежал  семье Ивановых-Скрипицыных, поскольку поместье Салтыковых располагалось рядом, на Мясницкой, 7. Этот роскошный дом цел и сегодня, а на месте дома Салтыковой, как уверяют историки, было построено главное здание нынешнего ФСБ. При ее жизни усадьба, которой она владела, примыкала с Лубянской стороны к бывшему пыточному приказу, преобразованному к 17 веку в Канцелярию тайных дел, куда  помещицу привозили в ходе следствия на допросы и готовили к пыткам. В СССР тему решили продолжить и выстроили здесь здания для советских служб безопасности, из-за тридцатых годов прошлого века имеющих такую же черную репутацию, как история «кровавой людоедки Салтычихи».
        Кровавая история Д.Н. Салтыковой связана не только с Канцелярией тайных дел и советскими спецслужбами. Тридцатилетнее пребывание ее в Ивановском монастыре осенено  суровой народной молвой, частушками и анекдотами. А дело обстояло так. После смерти помещицы в  1801 году в ее келье (кровавой преступницы!) священнослужители устроили ризницу – святое место, где хранится церковная утварь и  платье священников. Отсюда они выходят, переоблачившись,  на богослужение в храме. В 1812 году при наступлении Наполеона на Москву ризницу из Ивановского монастыря вывезли в Вознесенский монастырь в Кремле, откуда должны были  переправить в Вологду. Та ли это была ризница, и сумели ли монахини сохранить предметы культа, неизвестно – на них напали наполеоновские солдаты. В конце 19 века Ивановский монастырь восстановили, однако в 1918 году большевики отняли его у верующих и организовали там тюрьму. Только в 2000-е годы монастырь вернули верующим, но в одном из его зданий  и сегодня остается  университет МВД.
       Как-то так получается, что с незапамятных времен  места проживания и пребывания Салтычихи остаются недосягаемыми для изучения и «придавлены» силовыми структурами? Выходит, жизнь и смерть Салтычихи – это какая-то «сквозная» государственная тайна, которая  проходит через века и никому не открывается. Это очень странно.

                7
      Бабушка Салтыковой и ее мать отказались от огромного состояния семьи и переселились из мира в один из московских девичьих монастырей. Конечно, отказались они не от всего состояния, поскольку  перебираться на житье в монастырь нужно было со своими немалыми средствами. Щедро жертвовала церкви  и Дарья Николаевна. Видимо, потому у священников было особое отношение к осужденной, за то и освятили они место ее долголетнего заключения, построив там ризницу. Возможно, и Дарья Николаевна  отправилась бы, вырастив сыновей, доживать свой век в монастырь (ведь замуж она больше не вышла, а вела жизнь сдержанную. богомольную), но такую ее судьбу – только мученическую,  по принуждению – определила императрица Екатерина Вторая, отобрав у нее все ее богатства. Салтыкова повторила судьбу владельца земель на большой лубянке  боярина Кучки. Который похвастался перед Юрием Долгоруким своими обширными угодьями на Москве-реке. Долгорукий велел убить его (никто не может быть богаче короля!) и построил здесь целый город, затем раздавал  немалые субсидии желающим переехать сюда на жительство с юга Руси.
       Во время следствия было установлено, что Д.Н. Салтыкова не скупилась на взятки чиновникам. Но за что она им платила? Хотя это доподлинно неизвестно, однако следователи  делали вывод – за сокрытие своих кровавых деяний. А, может быть, она платила землемерам за то, чтобы не меняли границ в ее владениях во время межевания? Оно ведь как раз совпало с теми событиями, которые интересовали следствие. И если крестьяне дружно оговаривали свою помещицу, значит, они хотели другого хозяина? Кого же?
       Он появился  в усадьбах Салтыковой как раз во время выхода указа Елизаветы Петровны о сплошном (валовом) межевании. Он действовал до 1761 года. В мае же 1754 - го была утверждена "Инструкция межевщикам". При производстве работ впервые юридическая сторона дела была строго отделена от технической: межевщик ведал юридической частью дела, а состоящий при нем геодезист производил измерение земель и составлял межевые акты. Для сохранения результатов межевания составлялись полевая межевая записка, межевой журнал, межевая книга и межевые планы. Были введены усовершенствованные приемы измерения и инструменты (астролябия и мерная цепь).
              С межеванием по инструкции 1754 года связано и возникновение в России первых специализированных учреждений, занимающихся исключительно этой работой. При Сенате была образована Главная межевая канцелярия, в Москве ~ губернская Межевая канцелярия. Непосредственную работу проводили межевые конторы и межевые партии. Основные задачи межевания заключались в следующем:
• произвести ревизию всех земель с целью проверки прав на владение землей;
• осуществить "редукцию", то есть вернуть в пользу государства земли, на которые их владельцы не могли представить оправдательных документов ("примерные земли").
         Примерными землями государство могло распоряжаться различными способами - отбирать в казну, оставлять у их владельцев, юридически закрепляя их права, принудительно или по взаимному согласию перераспределяя между несколькими землевладельцами. Прецеденты такого рода уже имелись в российской истории.
         В ходе межевания с 1754 года каждому замежевывалось лишь то количество земли, которое землевладелец мог оправдать документально. Примерная земля считалась только государственной или делилась между всеми владельцами, соединенными в одну округу. Ставилась цель - каждый должен владеть лишь той землей, которая принадлежит ему по праву. Общее и чересполосное землевладение уничтожалось принудительно даже при бесспорном владении землей. Этим обеспечивалось создание компактных участков, находящихся у конкретного землевладельца.
         Очень интересно вот что:  инструкция 1754 года давала межевщику неограниченную власть. Рассмотрение и утверждение прав на землю, определение границ имений и их закрепление на местности доверяли не Вотчинной коллегии, а служащему исполнительной власти.
         Межевщик делил, продавал остававшиеся за наделами примерные земли, при доносах об умышленной порче меж он сам проводил розыск и без суда брал с виновных штраф по 100 руб. за каждый испорченный граничный знак. При сопротивлении межеванию он являлся в поместье (вотчину) с вооруженной командой от ближайших полков и самовластно наказывал и штрафовал виновных. За убийство межевщика была предусмотрена смертная казнь. По проведенным работам межевщик давал Вотчинной коллегии лишь краткий отчет.
       Многие  землевладельцы смотрели на межевание как на средство приобрести лишний участок. Некоторые из них, стремясь получить земли сверх тех, на которые они могли предъявить документы, специально затевали земельные споры с соседями, подкупали землемеров, затягивали процесс размежевания.
         Межевщики в то время в большинстве своем не имели специального образования, необходимого запаса юридических знаний и опыта. По свидетельству комиссии о государственном межевании, которая рассматривала недостатки межевания по инструкции 1754 года, "все владельцы стали быть подвержены во всем своем недвижимом имении, яко главнейшем состоянии своей жизни, под рассмотрение посылающихся многочисленных, разного количества и состояния, а совсем не практикованных в государственных делах, межевщиков, избирающихся из штаб - и обер-офицеров, состоящих более из молодых людей".
         По указанным причинам елизаветинское межевание 1754-1764гг. потерпело неудачу и не обеспечило решения поставленных задач. Начавшись в Московской губернии в 1754 году, оно уже в 1755 г. там и закончилось, причем было обмежевано только 50 дач (округов). Всего по России обмежевали 359 дач на площади 57 319 десятин. Такой результат был связан также с практически полным отсутствием специальных землемерных школ, общим недостаточным уровнем развития образования и культуры в то время.

                8

        Заметим: в 1755 году скоропостижно скончался супруг Дарьи Николаевны Глеб Салтыков. А дальнейшие события в ее усадьбах  трактуются как любовное приключение хозяйки и молодого землемера Николая Андреевича Тютчева (Вообще-то он был на 10 лет старше – Т.Щ.), которого она застигла в своих угодьях на охоте и взяла его в плен. Но так ли все было? Не связана ли смерть Салтыкова с межеванием земель  в супружеских угодьях, которое было не в их интересах и могло нанести им материальный ущерб? А, похоронив мужа, Дарья Николаевна затаила обиду на власть и вышла на конфликт с землемером, явившимся в ее угодья как хозяин с обширными полномочиями и с оружием, возможно, и с вооруженными солдатами, как полагалось по закону… Был, между тем, он ее родственником по линии матери, которая ушла в монастырь и  оставила  неимоверно большое состояние и неимоверно тяжкие  обязанности по его ведению на хрупких плечах двадцатипятилетней дочери, молодой матери. А в оставленной потомкам истории нам представляют  старую злую неграмотную бабу с ненормальными любвеобильными наклонностями  сексуально зависимой извращенки-садистки, лесбиянки, гоняющейся за крепостными девушками с поленом. Это уж только совсем  не знающий, что такое аристократия самых верхних ступеней (в родстве с царями), может представить ее с поленом в руках, наблюдающей за мытьем полов.
        Историю описывают сегодня так: «Их знакомство произошло в лесу, когда барыня охотилась и вдруг услышала выстрелы. Присутствие другого охотника в собственных владениях Салтычиху так возмутило, что она велела привести смельчака и жестоко наказать того. Когда секунд-майора Тютчева привели к разъярённой барыне она узнала в нём своего соседа. Однако сменять гнев на милость не пожелала. Приказав заточить Тютчева в подвал, она продержала его в плену несколько дней, наведываясь к нему в темницу и пытаясь унижать статного и видного мужчину. Однако поведение наглой помещицы вызвало, наконец, у него такой приступ ярости, что Николай Андреевич несколько раз ударил Салтыкову.
     Была ли та встреча на охоте или во время межевания, во время которого землемер мог перемерять московские или Троицкие угодья Салтыковой не в ее пользу, но едва ли Салтыкова стала брать в плен государственного служащего, наделенного необъятными полномочиями, за охоту в ее лесу. Зачем она держала его в подвале несколько дней и в это время наведывалась к нему и дралась с ним? Требовала вернуть ущерб за убитых уток или – уничтожить результаты обмеров земли? Стала бы она рисковать жизнью из-за уток, конечно, здесь дела были очень серьезные.
       Так или иначе Тютчева из плена Салтыковой освободили, а последующие шесть лет их общение историки описывают как любовные отношения. Однако эти отношения могли быть, что вероятнее, процессом межевания, в ходе которого Салтыкова и подкупала Тютчева, и угрожала ему. А он, часто бывая в ее усадьбах, изучил жизнь крестьян, познакомился с помощниками помещицы, в частности, и с убийцей и палачом конюхом Ермолаевым, и научил его организовать жалобу на Салтыкову на имя императора сначала московским властям. А затем и императору Петру Третьему.
       Причиной того, что крестьяне встали на сторону землемера и палача вплоть до того, что оговаривали свою помещицу, могли стать и угрозы, и уговоры, и посулы того и другого. Но то, что за Салтыкову никто из ее крепостных не встал, говорит о несладкой жизни в ее усадьбах ее рабов. Правда, здесь нужно учитывать и то, что слуги эти являлись московскими жителями во многих поколениях  и были себе на уме, надеясь на перемену участи с приходом к власти Петра Третьего. А тот 31 января 1762 года  издал указ, регламентирующий наказание помещику за убийство крепостного крестьянина. Согласно новым нормам, помещику, преступление которого было доказано, назначалось наказание в виде пожизненной ссылки. И вот Ильин, своими руками убивший двух жен, едет  летом 1762 года в Петербург с жалобой на убийцу-помещицу.  Таким образом, он стремится выгородить себя в своих преступлениях, а Тютчев ожидает устранения Салтыковой из ее поместий с целью захвата их в свою пользу.
      Возможно, Тютчев и пытался делать предложение руки и сердца Дарье Николаевне, чтобы овладеть ее огромным состоянием, но она так и не вышла замуж после смерти мужа, а за землемера ей выходить и вовсе было не к лицу: хотя тот и происходил из древнего дворянского рода, но был беден и к сорока годам не нажил ни состояния, ни служебного положения, словом, он не был ровней аристократке, родственнице русским царям. Поэтому ему оставался лишь заговор против Салтыковой, но жалоб крепостных было мало, чтобы привлечь к ней внимание следователей. И тогда Тютчев придумывает  покушение помещицы на себя и свою жену. А покушение на жизнь не просто  дворянина, но государственного человека-землемера по закону каралось смертной казнью. И тут Дарья Николаевна, посылавшая, возможно, погоню за Тютчевым и его молодой женой с целью отнять какие-то документы, попала в ловко расставленную ловушку. В 1762 году против нее все-таки было возбуждено следствие. А Тютчев наблюдал за всеми событиями со стороны, из имения жены Овстуг в Брянской губернии, где у нее было всего 20 душ и где из ничего Тютчев начал «выращивать» себе свое будущее огромное богатство.

                9

         Как ему это удалось? Это был настоящий перст судьбы. Надежда землемера на участие в судьбе Салтыковских поместий Петра Третьего со смертью последнего не только не рухнули, но сильно укрепились и оправдались. Здесь нужно обратить внимание на время, когда была подана жалоба Ильиным – в июне. Это случилось как раз во время дворцового переворота, когда Екатерина захватила российский трон, и все поступившие во дворец  документы проходили через ее руки. Безусловно имя Дарьи Салтыковой привлекло ее внимание по очень важной причине.
          Приход к власти 33-летней амбициозной государыни обрадовал не всех. Появились люди, которые готовы были внести в этот процесс свои коррективы. Такова была и группа гвардейских офицеров (среди них выделялся поручик лейб-гвардии Измайловского полка Пётр Хрущёв), которые решили: а чем мы хуже братьев Орловых, не организовать ли новый дворцовый переворот? В инициативную группу входили трое братьев Гурьевых – Семён, Иван, Пётр и двое братьев Хрущёвых – Пётр и Алексей. Им казалось, что ситуация на их стороне, так как в гвардии не было единого мнения о законности царствования немецкой принцессы. В новые правители России они выбрали несчастного Иоанна Шестого Антоновича, который уже более 20 лет находился в секретной камере Шлиссельбургской крепости. Заговор гвардейцев не успел войти в завершающую стадию: всех участников оперативно разоблачили, и они оказались под следствием. Под раздачу, как это часто бывает, попали и люди, никакого отношения к заговору не имевшие. Следствие выявило, что заговорщиков было не пять человек, а тысячи, и среди них более 70 «больших людей». По итогам его, Екатерина II в октябре 1762 года выпустила специальный манифест, который изобиловал эмоциональными оборотами разгневанной царицы. Братьев обвиняли в оскорблении величества и в том, что они других привлекли к нарушению монаршего спокойствия. Двух главных зачинщиков – Петра Хрущёва и Семёна Гурьева – постановили четвертовать с дальнейшим отсечением головы. Но затем проявлением монаршего милосердия стала замена смертной казни ссылкой на Камчатку, в Большерецкий острог, на вечное поселение.
         События происходили во время коронации Екатерины в Москве, видимо, поэтому Ильину удалось-таки передать жалобу на Салтыкову императрице. Наверняка среди 70 «больших людей» были или подозревались родственники  Ивана Шестого Салтыковы-Милославские. Имея на руках тяжкий компромат на Дарью Николаевну Салтыкову, Екатерина Вторая могла дать ему ход только по одной причине – сделать его достоянием общества и навсегда пригвоздить к позорному столбу царскую фамилию Салтыковых.
       В подготовке этого страшного спектакля использовались уже хорошо известные в истории события, к которым были причастны родовитые женщины-злодейки. Это венгерская графиня Батори, жена Ивана Пятого царевна Прасковья Салтыкова и ее дочь императрица Анна Иоанновна. От истории Елизаветы Батори взяли убийства девушек, от Прасковьи Салтыковой пытки  кипятком и подожженной водкой ее любовника, укравшего у нее важное письмо, от Анны Иоанновны –  позорный Ледяной дворец новобрачных, где замерзали превращенный в шута князь Голицын, внук  фаворита царевны Софьи, и его  жена-шутиха на глазах у всех народов России, свезенных на свадьбу непокорного русского дворянина.

                10

      Новое публичное представление в назидание аристократам-бунтовщикам готовилось шесть лет. Интересно, что  следствие против Салтыковой закончилось в 1865 году, когда был убит Иван Шестой и принят очередной закон о межевании земель, подписанный Екатериной. Видимо, во избежание новых выступлений дворян императрица готовила главное событие – приговор и его исполнение. Но почему же она ждала еще два года? Здесь можно вспомнить о ее человеколюбии – у Салтыковой  же были дети. Возможно, Екатерина  до их взросления не хотела оставить сыновей без матери. И только когда старшему исполнилось 18, а младшему 17 лет в 1768 году – императрица вынесла свой приговор. Успех был так хорошо продуман, подготовлен и осуществлен, что стал одним из важнейших достижений в ее внутренней политике в борьбе с конкурентами за власть, остался в истории страны в веках и, видимо, до сих пор является учебником для любой власти.
      Екатерина, упрятав в монастырскую темницу Салтыкову, вернула  ее состояние детям. Но за время следствия и нахождения в опекунском совете оно сильно удешевилось. Через несколько лет землемер Николай Андреевич Салтыков выкупил поместье Троицкое под Москвой за бесценок у дяди братьев, их опекуна, Бориса Салтыкова. И это не удивительно – бывшему бедному землемеру Тютчеву удалось  скупить многие земли соседей-помещиков и стать очень богатым человеком. Обширные и дорого обустроенные поместья Овстуг, Гореново, Троицкое, Мураново, шикарный дом в Армянском переулке в Москве по соседству с бывшей усадьбой Дарьи Салтыковой на Большой Лубянке – это достойная плата соучастнику самой русской императрицы в ее изощренных действиях против соперников за укрепление своего положения на престоле. Не будь этих заслуг у бедного землемера, едва ли появился бы в России известный и любимый многими поэт Федор Тютчев, его внук, росший, обучавшийся и делавший  дипломатическую и писательскую карьеру на деньги богатой семьи.