Алан Сигер Свидание

Алан Сигер

Свидание

Почти без чувств от страха и надежды,
В тот самый час он слышит, как вдали
Курантов перезвон звучит, и трижды
На главной башне колокол пробил.
В толпе он напряженным взглядом ищет
Меха, плюмаж – чужое все, не в счет.
И сердце то замрет, то затрепещет,
Но женщина, что ждет он, не придет.

Звучит орган, молитвы, антифоны,
Наполнен благовоньями собор.
Gloria Patri* рвется эхом к сводам,
Nunc et in saecula** подпевает хор.
А он сидит взволнованный и бледный,
И, взгляд свой устремив через проход
Блондинку средь сидящих ищет. Тщетно!
Та женщина, что ждет он, не придет.

Ах, плоть, что для любви лишь создана…
Она в его объятьях возлежала
И, непритворной нежности полна,
Ему с торицей ласки возвращала.
Как дорог ему каждый миг чудесный!
Он в памяти воспроизводит все
И имя повторяет. Бесполезно!
Та женщина, что ждет он, не придет.

К концу подходит служба, и священник
Воздел с амвона в чаше плоть Христа.
На выход по готическому нефу
К порталу продвигается толпа.
Он, как безумный, смотрит людям в лица.
Проходит много дам, но ни одна
С его Принцессой даже не сравнится.
Та женщина, что ждал он, не пришла.

Уж церковь потихоньку опустела,
А он стоит, мечтами одержим.
И задувает свечи мальчик в белом,
Его надежды развевая в дым.
Пора идти уж, никуда не деться, -
Но от портала вспять он повернет…
Хоть разум знает, но не верит сердце,
Что женщина, что ждет он, не придет.

Раздавленный своей душевной болью,
Он в темной арке сгорбившись сидит,
Там, где Христос с креста глядит спокойно
На мир, который ропщет и дрожит.
Все, нет надежды… Закатилось солнце…
Хоть умирай… Пробило пять. И вот
Себе он наконец-то признается:
Та женщина, что ждет он, не придет.

Волна тоски захватывает тело,
Ком в горле, душат слезы… Он
Колени преклоняет неумело,
В груди едва удерживая стон.
И, сделав вид, что молится, он плачет,
А в ухо ему нагло шепчет чёрт,
Что вечно будет так, а не иначе:
Та женщина, что ждет он, не придет.

Кто пылким чистым сердцем обладает,
Тот часто убежден бывает в том,
Что радости ему любовь подарит,
Но ждет его война с кровавым ртом,
Что, походя, невинность убивает
И разочарованье принесет,
Когда рефрен тот личной драмой станет
И женщина, что ждет он, не придет.

* Gloria Patri - латинское название краткого славословия, часто употребляемого в богослужении. В переводе на русский язык: "Слава Отцу и Сыну и Святому Духу...".

** Nunc et in saecula - ныне и навеки (лат.). В русском варианте: "Ныне и присно и во веки веков".


THE RENDEZVOUS

HE faints with hope and fear. It is the hour.
Distant, across the thundering organ-swell,
In sweet discord from the cathedral-tower,
Fall the faint chimes and the thrice-sequent bell.
Over the crowd his eye uneasy roves.
He sees a plume, a fur; his heart dilates—
Soars and then sinks again. It is not her he loves.
She will not come, the woman that he waits.

Braided with streams of silver incense rise
The antique prayers and ponderous antiphons.
Gloria Patri echoes to the skies;
Nunc et in saecula the choir intones.
He marks not the monotonous refrain,
The priest that serves nor him that celebrates, 
But ever scans the aisle for his blonde head. In vain!
She will not come, the woman that he waits.

How like a flower seemed the perfumed place
Where the sweet flesh lay loveliest to kiss;
And her white hands in what delicious ways,
With what unfeigned caresses, answered his !
Each tender charm intolerable to lose,
Each happy scene his fancy recreates.
And he calls out her name and spreads his arms .
No use !
She will not come, the woman that he waits

But the long vespers close. The priest on high
Raises the thing that Christ's own flesh informs;
And down the Gothic nave the crowd flows by
And through the portal's carven entry swarms.
Maddened he peers upon each passing face
Till the long drab procession terminates.
No princess passes out with proud majestic pace.
She has not come, the woman that he waits.

Back in the empty silent church alone
He walks with aching heart. A white-robed boy
Puts out the altar-candles one by one,
Even as by inches darkens all his joy.
He dreams of the sweet night their lips first met,
And groans—and turns to leave—and hesitates . .
Poor stricken heart, he will, he can not fancy yet
She will not come, the woman that he waits.

But in an arch where deepest shadows fall
He sits and studies the old, storied panes,
And the calm crucifix that from the wall
Looks on a world that quavers and complains.
Hopeless, abandoned, desolate, aghast,
On modes of violent death he meditates.
And the tower-clock tolls five, and he admits at last,
She will not come, the woman that he waits.

Through the stained rose the winter daylight dies,
And all the tide of anguish unrepressed
Swells in his throat and gathers in his eyes;
He kneels and bows his head upon his breast,
And feigns a prayer to hide his burning tears,
While the satanic voice reiterates
Tonight, tomorrow, nay, nor all the impending years,
She will not come, the woman that he waits.

Fond, fervent heart of life's enamored spring,
So true, so confident, so passing fair,
That thought of Love as some sweet, tender thing,
And not as war, red tooth and nail laid bare,
How in that hour its innocence was slain,
How from that hour our disillusion dates,
When first we learned thy sense, ironical refrain,
She will not come, the woman that he waits.