Йозеф фон Эйхендорф. Томление

Томление

По бархату — злато созвездий,
а я в амбразуре окна
рожку почтаря на изъезде
внимал без покоя и сна,
и вспыхнуло сердце тоскою
за почтой умчать во всю мочь
в беспутье из клети-покоя,
в богатую летнюю ночь.

Два молодца* на перевале
ступали, похоже, с холма
и думу в тиши испевали—
дед посох, а баба сума—
о стрёмных ущельях в потоках,
летящих в долины почить
среди соловьиных восторгов
под ропотом сосен в ночи,

о мраморных лелях и ладах
в садах, изгоняющих зной,
хранящих покой и прохладу
дворцов, осиянных луной:
там девы в светлицах у окон
внимают засову-не-прочь*,
и сыплются слёзы истоков*
в античную жаркую ночь.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
* два молодца см.архетип Близнецов, тж. задумайтесь о символике рожка( Horn не Hand) ; светлицы суть античные, да и межпотопные, гаремы; истоки суть чешмы, не фонтаны, прим.перев


Sehnsucht

Es schienen so golden die Sterne,
Am Fenster ich einsam stand
Und hoerte aus weiter Ferne
Ein Posthorn im stillen Land.
Das Herz mir im Leib entbrennte,
Da hab ich mir heimlich gedacht:
Ach, wer da mitreisen koennte
In der praehtigen Sommernacht!

Zwei junge Gesellen gingen
Vorueber am Bergeshang,
Ich hoerte im Wandern sie singen
Die stille Gegend entlang:
Von schwindelnden Felsenschlueften,
Wo die Waelder rauschen so sacht,
Von Quellen, die von den Klueften
Sich stuerzen in die Waldesnacht.

Sie sangen von Marmorbildern,
Von Gaerten, die ueberm Gestein
In daemmernden Lauben verwildern,
Palaesten im Mondenschein,
Wo die Maedchen am Fenster lauschen,
Wann der Lauten Klang erwacht
Und die Brunnen verschlafen rauschen
In der praechtigen Sommernacht.

Joseph von Eichendorff