Горбатый мост, или борьба не окончена. гл. 8

                О политике.

           Но, продолжу своё повествование. А продолжу с замечания, что если у кого-то из читателей стало возникать ощущение что:
«Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о шахтёрах на пикете»,

То это в корне, совершенно неверно, и скорее всего относится к моему стилю изложения, и к моей же собственной субъективной оценке происходящих событий. Спешу заверить, что рядовые пикетчики: и шахтёры, и не только шахтёры, не только достойно, но и мужественно держали Пикет. Если бы только не те горе-руководители из НПГ вызвавшиеся руководить Пикетом, и взявшие руководство в свои руки, после того как Пикет на Горбатом мосту существовал уже целую неделю. Руководство НПГР (независимый профсоюз горняков России) для того и возглавило Пикет, чтобы в конечном итоге его деморализовать, предать и разрушить.
«Возглавить, чтобы обезглавить» - так кратко и чётко обозначил позицию руководителей НПГР и Пикета мой Самарский друг – пикетчик из Самарского стачкома, Григорий Исаев. И он оказался прав. Но, как бы то ни было, как не пытались руководители Пикета и старшие групп от регионов вносить в пикет разобщённость, это им мало удавалось. Пикетчики не желали быть молчаливыми «пешками» непонятной игры руководителей НПГР. Тем более, пикетчики не желали быть «вне политики», как настойчиво от пикетчиков требовало руководство Пикетом. Пикетчики не понимали, как можно быть «вне политики» если в Москву они ехали с единственно двумя «политическими требованиями»: О отставке Президента РФ и отставке Правительства РФ. И, вдруг, в Москве они узнавали, что должны молчать и стараться ни с кем не общаться по любому поводу, даже о своих требованиях, но более того, должны были отвечать на любые вопросы от особо назойливых, что «Мы – ВНЕ ПОЛИТИКИ». Руководство Пикета в лице НПГР пыталось объяснять такое поведение, тем, что они якобы «борются за чистоту Акции», акции только шахтёров-пикетчиков и санкционированной с Московскими Властями, то есть в полной договорённостью с Властью, но, собственно которую Пикетчики и собирались отправлять в Отставку. Но дистанцировать и от ПОЛИТИКИ и от различных оппозиционных  Власти партий, ру-ководству НПГР не удалось. Да и как было дистанцировать шахтёров от политики и от партий, если в течение двух месяцев Пикета (я описываю события которым сам очевидец) шахтёров обслуживал микроавтобус «Рафик» от «Трудовой России» В.И. Анпилова, который по несколько раз в день возил шахтёров мыться под душем, сначала на заводе «Рассвет», что на улице «Красная Пресня», а несколько раз в гостинице «Россия». Благодаря этому «Рафику», часть шахтёров смогла даже искупаться в реке Москве в один из редких солнечных дней. Часто на этом же «Рафике» в Пикет привозили и продукты питания, и одежду, и табак, собранные по московским организациям поддерживающих пикетчиков в их требованиях. Как после этого можно было говорить, что "мы – вне политики"? И как можно было игнорировать различные оппозиционные партии, которые не только помогали продуктами и вещами, но и личным присутствием поддерживали пикетчиков? Ведь фактически только от них пикетчики получали всю свежую информацию и о событиях происходящих в России, и о своём собственном Пикете, как он освещается в различных средствах массовой информации. Так на Горбатом мосту я впервые узнал, что в России издаётся много не только так называемых леворадикальных газет, но и просто газет рабочих, где учредителями являются или просто рабочие коллективы, или рабочие профсоюзы. Кроме газет, от поддерживающих наш Пикет оппозиционных партий, мы получали и различные злободневные листовки, брошюры, и даже книги. Распространению в Пикете этой «коммунистической заразы» всемерно препятствовали руководители НПГР. Но так как своей информации НПГР никакой предложить не мог, да и скорее всего не хотел, то и «комзараза», как её не пытались запрещать и даже уничтожать руководители НПГ, по Пикету всё же «расползалась».
Хорошо помню, что одна из листовок со статьёй, написанная пикетчицами-журналистками из Воркуты, называлась: «Шахтёры – политические импотенты?» Эта статья так до пикетчиков и не дошла, благополучно уничтоженная людьми из Координационного Совета. Конечно можно понять и Координационный Совет, который желал, чтобы Пикет выглядел, как «тишь, да гладь и божья благодать», то есть, как я упоминал уже выше, в полном соответствии с законностью и договорённостями с московскими властями. Координационный Совет был ответственен за законное проведение Акции, а остальные двести человек пикетчиков прекрасно понимали, что такое столь законное проведение Акции совершенно не соответствует выполнению задачи Пикета по предъявленным Власти политическим требованиям – в отставке этой самой власти. Но нет, хоть я и не читал той уничтоженной Координационным Советом листовки, я знаю, что шахтёры не были политическими импотентами. Политическими импотентами и проститутками являлись только те, кто уничтожил эту листовку. Шахтёры-пикетчики, несмотря на все запреты своих руководителей, не были безразличны к жизни в стране и к позициям различных организаций, Союзов, Движений и Партий. Следует отметить, что часто шахтёрское слово звучало вполне весомо, заставляя прислушиваться и делать выводы и самим руководителям разных партий. В большинстве же вопросов шахтёры были полностью солидарны с леворадикальными партиями, хотя многим партиям и резонно указывалось «поунять амбициозности и желания собственноручного руководства». Впрочем, эту же беду у многих партий, заметил и я. Только под различными красными знамёнами к нам на Пикет приходило, наверное, не менее двадцати различных партий, организаций, Движений и прочих Союзов. Все партии видели своей ближайшей целью устранение наступившего в России общественного строя, и тем не менее, для достижения этой общей цели не нашли (или не искали) общих точек для объединения усилий. Почти каждая оппозиционная партия считала себя самой правильной. Одна партия в силу своей «революционности», другие партии в силу «конституционности», или «державности», или «шовинизма», или «семитизма», или «антисемитизма», или «патриотизма», «сталинизма», «марксизма», а то и «троцкизма», «маоизма» и прочее, и прочее. За счёт же своей «правильности» каждая такая партия и считала себя, не менее как, обязанной к руководящей роли. Стоит ли сетовать на шахтёров-пикетчиков, что прислушиваясь ко всем таким партиям, они и не стали отдавать предпочтение ни одной из них?
- Идя в забой – говорили они лидерам партий, склонным к «руководящей роли», - мы не интересуемся, кто из нас татарин, кто еврей, а кто русский, мы не интересуемся, кто из нас «марксист», «маоист» или «державник», но мы знаем, что только сообща, и каждый на своём месте сможем нарубить уголь».
- Мы здесь со всей России, и разных взглядов, - добавляли другие шахтёры, - но приехали сюда не спорить, кто из нас более правильных взглядов, а добиваться отставки президента».
- Ну, а выберете потом другого, такого же – часто спрашивали нас – что тогда?»
- Не шахтёры должны выбирать, а весь народ» - так обычно кратко отвечал уже я.

            Что ж, упомянув практически ежедневное содействие и участие в пикете «Трудовой России» В.И. Анпилова, придётся упомянуть, что часто Пикету содействовали и участвовали в нём различные районные организации КПРФ, РКРП, РКСМ, КПСС, НБП не только города Москвы, но и Подмосковья. Я сам не один раз разговаривал и с Виктором Анпиловым, и с Геннадием Андреевичем Зюгановым, с генералом Альбертом Макашевым, с Евгением Джугашвили (внуком И.В. Сталина), со многими профессорами, писателями, поэтами, журналистами и редакторами оппозиционных газет. После неоднократных встреч свои книги мне подарили поэты Борис Михайлович Гунько, Виолетта Анатольевна Богданович, Андрей Косарь. Вдова писателя Пильняка подарила пикетчикам последнюю книгу мужа. Антонина Пикуль подарила пикетчикам свою книгу воспоминаний о своём муже Валентине Пикуле.
Кроме различных партий «коммунистического толка», не обделяли пикетчиков своим вниманием и прочие разные партии с "либеральными", "анархистскими", а то и "фашистскими" уклонами. Здесь следует отметить, что однажды (кажется это было 17-е июля) приехавших к нам с походно-полевой кухней представителей ЛДПР (Либерально Демократическая Партия России) вместе со своим лидером Владимиром Вольфовичем Жириновским, шахтёры-пикетчики просто-напросто выгнали, даже не разрешив заезжать на территорию Пикета. Так, вместе с горячей кухней Владимиру Вольфовичу и пришлось уехать с Пикета, как говорится "не солоно хлебавши". Не обделяли нас вниманием и различные «религиозные концессии» а то и просто "секты". Даже различные провидцы, прорицатели, ясновидцы, ясновидицы и "посланники космического разума". Все они не только не брезговали, но даже мечтали отметиться на нашем Пикете с подробными разъяснениями наших (пикетчиков) заблуждений и с ещё более подробнейшими советами от Космического Разума, которые надо неукоснительно исполнять во избежание всевозможных бед… и прочее, и прочее. Далее обычно в течение полутора часов шёл рассказ, какие беды подстерегают всю будущую историю, само будущее, Время, Пространство, и всю Вселенную, которая из-за наших неправильных действий провалится в "чёрную дыру", которая в свою очередь окончательно "захлопнется" так как тоже провалится в "астрал". Хорошо помнится одна из таких ясновидец. Это была, так и хочется написать "малоухоженная" женщина 25 – 30-ти лет с полностью отсутствующими зубами, и с "тенями" под одним глазом от ещё не до конца сошедшей гематомы. Проще говоря, с синяком под глазом. Как я вежливо не пытался отстраниться от её предсказаний ближайшего и глобального ясновидения, но и мне, на мою голову, пришлось выслушать её ясновидческие способности с прогнозом ближайшего будущего России
- Всё будет хуже, всё будет гораздо хуже! – не уставала твердить она на Горбатом мосту, и так всем понятные истины. Конечно, всё это было не более, чем кликушество полностью отчаявшегося в жизни человека. Я даже несколько шутя, пытался её утешить, опровергая её ясновидение.
- Но, ведь олигархи живут хорошо, как и Кремлёвские наши благодетели – говорил я.
- Нет, нет, нет! – заученно продолжала ясновидящая – Вы здесь и Им тоже плохо. Им тоже будет хуже…, но и Вам гораздо хуже.
Больше всего я боялся не этого, пусть и в масштабах Вселенной её «Хужизма», а того, чтобы женщина не упала бы вдруг в эпилептическом припадке. Я пытался уйти от ясновидящей в сторону, но она не отступала и чуть не преследовала меня.
- Вы зря мне не верите, зря – вновь оказывалась она передо мной – а я всё знала, всё, ещё с пришествия Антихриста Горбачёва. Разве не ясно, что Горбачёв пришёл к власти в 85-ом году, сумма чисел которого даёт число Антихриста – 13, а разве не ясно, что Антихрист, придя под фамилией Горбачёв, ещё не раз будет приводить и вас сюда на свой и с той же Антихристовой фамилией мостик, на мостик ГОРБАТЫЙ?!
- Извините мне некогда – отвечал я – а какой антихрист нас сюда приводит, Вам гораздо лучше расскажет, да и Вас выслушает наш старший по Пикету.
Я указал ясновидящей рукой (сама она, к сожалению, это видимо не "ясно видела"), как пройти к палатке, где находился старший по Пикету воркутинский шахтёр Семёнов Виктор.
- Можно у вас сигаретку взять? – жалобно и как будто обидевшись, как будто хотела заплакать, попросила она.
"Слава Богу!" - подумал и чуть вслух не сказал я – хоть это она смогла разглядеть своим "ясновидением". Из нагрудного кармана моей летней, белой, в мелкую сеточку рубашки топорщилась пачка сигарет "Давай закурим". Не видеть этой пачки, через сеточку кармана не мог только слепой. Я угостил ясновидящую сигаретой и, даже дал две сигареты "про запас", чтобы она даже в ближайшем, а не то что в глобальном будущем у меня больше сигарет не спрашивала.
«Бог ты мой – мысленно обращался я – атеист, к Богу – в какой России мы живём?»
«Чёрт бы тебя побрал со всеми ясновидящими!» - мысленно продолжал я, уходя с прежнего своего места, чтобы затеряться в другой группе, почти так же, и во многом ни о чём, спорящих пикетчиков, для наблюдения уже со стороны, какой «спектакль» устроит ясновидящая нашему старшему Пикета.
«Москва – столица нашей Родины, Нью-Йорк – город контрастов» - вертелось в голове.
«Какой юродивый, из каких больниц и из каких кабинетов ФСБ засылает к нам сюда всех этих ясновидец, глашатаев и оракулов?»
Что ж остаётся отдать должное и всем этим Антихристовым силам. Остаётся отдать должное и всем силам Кремлёвским, которые честно отрабатывали свою «золотую пайку», по превращению большого шахтёрского Пикета на Горбатом мосту в «большой спектакль недоумков». Но, как бы то не было, какие миллионы денег не бросались Властями для превращения Пикета в «балаган», балагана не получалось. Шахтёры всё более и более смело входили в политику, в политику своих рабочих, но не «шкурных» интересов, в политику начинающего возрождаться рабочего класса, в политику справедливости, равенства и братства. И как не пыталась холуйствующая перед Империализмом власть сатрапов со своими холуйствующими же подёнщиками представить Пикет шахтёров, как «балаган – шоу» на Горбатом мосту, шахтёры всё более и более понимали, что их Пикет не балаган, и даже не борьба за удовлетворение выдвинутых ими требований, но только НАЧАЛО БОРЬБЫ.
Начало той борьбы, что окончится успехом, только с рабочим красным флагом – флагом Победы. Так понимали шахтёры, фактически установившие Советскую Власть в самом центре Москвы на мосту имени защитников Красной Пресни в революции 1905-го года. Именно так называется тот мостик, политый кровью тысяч рабочих, не одно поколение боровшихся за установление на Земле самого гуманного общественного устройства, без эксплуатации человека человеком. Горбатым же мостик зовётся только в обывательском обиходе, и зовётся так ласково, именно за свою выпуклость. Этот мостик дорог рабочим именно как память о борцах Пролетарской революции. Ведь этот мостик был хоть маленьким, но бастионом рабочих боровшихся с Гнётом и Самодержавием. Уже стоял перед спуском на Пикет со стороны Дружниковской улицы вкопанный пограничный столб с Гербом Советского Союза и надписью: СССР. Уже готовился пограничный столб СССР, для установки с противоположной стороны Пикета. С каждым днём всё больше и больше алело на шахтёрском Пикете устанавливаемых, и даже шахтёрами, красных стягов. Всё больше и больше рядовые пикетчики-шахтёры прислушивались к коммунистам. К нам на Пикет приходили и участники событий октября 1993-го года. До сих пор жалею, что из-за запретов, исходящих от шахтёр-ских профбоссов, я не смог хорошо познакомиться с Борисом Михайловичем Гунько, членом РКРП (Российская Коммунистическая Рабочая Партия), поэтом – патриотом и участником – защитником Конституции у «Белого Дома» в октябре 93-го года. По этим же причинам, не смог хорошо познакомиться и с Виолеттой Богданович – поэтессой-патриоткой, прозываемой «Ведьмой с Арбата», которая подарила мне четыре своих сборников стихов, и на отдельном листке отпечатанное на печатной машинке, последнее стихотворение посвящённое «Шахтёрам с Горбатого моста».
Я тоже приехал на Пикет, захватив свои некоторые стихотворения, которые подарил студенческой молодёжи стоящей с нами в Пикете, а одну подборку стихов отдал журналистке «Советской России» Луизе Гладышевой. Сожалею, что по тем же самым причинам, (запрет на общение со стороны руководства Пикета) почти вся наша Челябинская группа, настороженно относилась и к журналистке из Воркуты, постоянно находящейся в Пикете Радмиле Хмылко. По тем же самым причинам, я вообще не смог лично пообщаться с Петром Ленем, который помогая шахтёрам в освещении проводимого ими Пикета издавал газету «Шахтёрский Пикет», а позже (уже после разгона Пикета) газету «Горбатый мост».
Насколько эффективнее проходило бы это Пикетирование Дома Правительства в Москве, можно только представить, если бы не наши шахтёрские горе-руководители от НПГ, если бы не наш шахтёрский Координационный Совет Пикета, в конечном счёте сыгравший свою явную, или неявную, но роль Иуды, или ещё проще говоря, просто предателя. Но это стало ясно потом, гораздо позже описываемых событий, когда почти также, как в октябре 1993-го года, в октябре 1998-го года на шахтёров и пи-кетчиков «бросили» ОМОН. А пока всё это для шахтёров, и меня в том числе, ещё было мало ясно и, даже как-то размыто, как взгляд на Московские громады домов, через пелену нудных, моросящих, серых, хотя и мелких дождиков. Дождиков, которые и дождями было бы назвать неловко, но дождиков, которые как нельзя лучше делали свою собачью погоду. А дождиков и серости на нашем Пикете хватало. Под нашим полиэтиленовым «бараком» было жарко, влажно и душно, как в джунглях. Совершенно всё было отсыревшее: и газеты, и книги, и макароны, и сигареты. О состоянии одежды и тех «матрасов» и «одеял» на которых мы спали можно и не говорить, они были просто мокрые. К тому же после одного большого дождя, через середину нашей «палатки» вообще хлынул ручей и нам пришлось срочно убирать с середины «палатки» вещи и продукты. Часть продуктов погибла. В мусорный бак пришлось выбросить и два полностью расползшихся от гнили матраса. Мне же самому приходилось часто вытаскивать из своего рюкзака разные «оппозиционные» и рабочие газеты и, разлепляя слипшиеся листы, развешивать их в развёрнутом виде для просушки на натянутой, в нашем полиэтиленовом укрытии, верёвке. Я точно знал, что на Урал этих газет «НПГовское начальство» не привезёт. Ведь, даже газету пикетчиков «Шахтёрский Пикет» я впервые увидел в Москве, хотя она к моему приезду на Пикет выходила в свет уже более двух месяцев.
Так обычно и проходили день за днём, среди серых дождичков с редким солнышком, и среди различных Партий, Движений, Союзов, союзничков, ФСБешников, сектантов, РПЦ (Русской Православной Церкви), и прочих шарлатанов, ясновидящих и провидцев. Дни уходили на убыль. Потихоньку, вместе с моросящими дождиками начинало темнеть. Потихоньку на Пикете становилось всё меньше и меньше народа с зонтиками. Насту-пал вечер и в лагере, не считая милиции, оставались одни пикетчики.
Но, пикетчики оставались и твёрдо знали, твёрдо верили в то, что серость и дождики обязательно пройдут. Обязательно пройдёт ночь, и что обязательно и на их долю должно, просто обязано взойти солнце. Равноправное для всех Солнце, на одном для всех людей, чистом от всяких туч и синем, как на их шахтёрских флагах, небосклоне.