Когда плеваться, право, не грешно...

КОГДА ПЛЕВАТЬСЯ, ПРАВО, НЕ ГРЕШНО...
(по мотивам стихотворения Дмитрия Кедрина)

ЭПИГРАФ:
У поэтов есть такой обычай –
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.

Как только я прочитала первые две строчки, во мне вскипело возмущение. Уж сколько раз я писала, что плеваться в поэзии нельзя. Что это удел плебеев, вводить в поэтические строки плевки. Что у поэзии высокое предназначение, и она парит в небесах, почти не спускаясь на грешную землю, как сказал Бальзак: "В прозе мы остаёмся на твёрдой земле, а в поэзии должны подниматься на неизмеримые высоты"

И вдруг я читаю у знаменитого поэта про плевки!.. Ну, куда это годиться, пусть даже, он признан классиком советской поэзии, пусть даже сам великий Горький дал ему путь в литературу, а товарищ Сталин своим литературным чутьем угадал в нем поэтический талант, но разбрызгивать слюни никому не дано право!.. У меня сразу роем появились мысли, что поэт низкого культурного уровня, выросший где-нибудь на фабричных окраинах, среди местной шпаны, и свои привычки к грубой лексике решил воплотить в поэзии.

Однако чем дальше я читала стихотворение, тем рой злых ос, которыми я хотела наградить автора, уменьшался. И уже жужжал совсем не так грозно, а вполне миролюбиво. А к концу стиха, так вообще превратился в рой дружелюбных пчелок, которые с радостью поделились своим "поэтическим медом"!..

Что же произошло?.. А произошло то, что слово "плеваться" в стихе было совершенно оправдано, и отвечало месту и смыслу действия. И это было совсем не наше время, в котором слово плеваться звучало бы если не оскорбительно, то весьма неприглядно. Поэт правильно употребляет это слово в контексте стиха, и вносит понимание именно такого употребления. А теперь прочитаем стих:

«Слово пахло медом и плодами...»
Дмитрий КЕДРИН

У поэтов есть такой обычай –
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.
Магомет, в Омара пальцем тыча,
Лил ушатом на беднягу ругань.

Он в сердцах порвал на нем сорочку
И визжал в лицо, от злобы пьяный:
«Ты украл пятнадцатую строчку,
Низкий вор, из моего “Дивана”!

Здесь возмущаемся грубостью стиха, тут и плевки, и пьяная злоба, и драка -
это тема для поэзии?.. К тому же смущает употребление национальные имен... СССР был многонациональным государством, и нельзя же так чернить приверженцев мусульманской веры, как будто русские поэты не могли также плеваться и обвинять друг друга.

За твоими подлыми следами
Кто пойдет из думающих здраво?».
Старики кивали бородами,
Молодые говорили: «Браво!».

А Омар плевал в него с порога
И шипел: «Презренная бездарность!
Да минет тебя любовь пророка
Или падишаха благодарность!

Стоп!.. Какой падишах в стране победившего социализма?.. Царей и падишахов изгнала рабоче-крестьянская власть!.. Какой "пророк", когда в стране разрушали церкви и мечети?.. Что-то поэт впал в буржуазно-религиозные заблуждения. Разве он забыл главный лозунг советской власти - религия опиум для народа?..

Ты бесплоден! Ты молчишь годами!
Быть певцом ты не имеешь права!».
Старики кивали бородами,
Молодые говорили: «Браво!».

Только некто пил свой кофе молча,
А потом сказал: «Аллаха ради!
Для чего пролито столько желчи?».
Это был блистательный Саади.

Ну, теперь все становится на свои места. Это не наше время, это не советские поэты. Это совсем другая эпоха, другая ментальность, другая общность людей. И как раз в ней, для достоверности описания, плеваться вполне уместно, если стих не переходит в грубость, а этого не происходит. Поэт вживается во времена средневековья, где царят именно такие нравы, и он разбирает поэтический поединок двух непримиримых любителей поэзии, и мы видим какие страсти кипят, как вплетаются в спор религия, и она тут, разумеется оправдана, как оправдана она в сказках Тысячи одной ночи того времени, где идет постоянно обращение а Аллаху, и преклонение перед ним. И где, кстати, употребляется слово плевать:

"Домой, при взгляде на это ужасное зрелище, не только не показал сожаления, но, плюнув в лицо сына, проговорил с негодованием: "Вот наказание этого света; но наказание там продлится вечно". Он не ограничился этим, разулся и ударил сына по лицу башмаком". -

Как видим герой не только плюнул, но еще и башмаком стукнул сына. Но что интересно. Ведь описывая эпоху средневековья, поэт кидает проекцию и на свое время. И как раз он аллегорически выражает те нравы, которые царили в советской литературе. Мы хорошо помним, как изгонялись поэты, как писались кляузы, как люди подсиживали друг друга в союзе писателей, чтобы занять тепленькое место или выслужиться перед властью. И поэт как бы показывает. Что все эти мелкие и ничтожные действия далеки от истинной поэзии.

Вот почему появление великого Саади меняет смысл стиха. Мы уже в его времени, в его обстоятельствах, и мы будто сидим рядом с великим поэтом и наблюдаем перебранку.

И минуло время. Их обоих
Завалил холодный снег забвенья.
Стал Саади золотой трубою,
И Саади слушала кофейня.

Как ароматические травы,
Слово пахло медом и плодами.
Юноши не говорили: «Браво!».
Старцы не кивали бородами.

Он заворожил их песней птичьей,
Песней жаворонка в росах луга...
У поэтов есть такой обычай –
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.

Ну что тут сказать?.. Эти стихи будто взлет журавля в небо.. Всей свой красотой он устремляется в синь неба, а вмести с ним и стихи взлетают поэтическим порывом. Вот она истинная поэзия!.. И ее не критикуют и не доказывают, - ей внимают, ей живут, ей проникаются. Она завораживает и погружает в сладостный сон, поэтому  люди в кофейне забыли и кивать, и одобрять, они  погрузились в истинную поэзию... И вместе с героями стиха погрузимся и мы в истинную поэзию Дмитрия Кедрина.