Мишка пошёл в баню...

Наступила солнечная июльская суббота. Тетка возилась в огороде – полола картошку. Тузик возле будки увлеченно, ничего не замечая вокруг, грыз белую, уже до конца обглоданную телячью кость, а Мишка решил пойти в баню. Захотелось ему попариться, пропотеть, отскоблить, так сказать, городскую грязь. Банька у тетки была старая, но печь новая, в прошлом году печник Лядов из соседней деревни старую разобрал, а новую сложил. Маленькая, чуть скошенная рубленая избушка стояла в самом дальнем углу огорода. Её когда-то, до войны, срубил Мишкин дед, потом ушёл на фронт и не вернулся, а банька осталась как память об этом прекрасном, трудолюбивом человеке.
 - Так что парься! Сколько хочешь, племянничек! – сказала с улыбкой тётка, подперев бок одной рукою. – Сейчас её затопим, веник берёзовый из сарая принесу, самовар поставлю!
- Спасибо, тёть Марусь! Ох, давно я в баньке не мылся, аж зуд по телу идёт, хочется парком очиститься.
 Мишка с улыбкой почесал небритые щёки и голову.
- Иди к поленнице за дровами и неси их к бане, а я прополю ещё немного кустиков, опосля затоплю.
 Тётка кивнула в сторону забора, где под навесом были в несколько рядов аккуратно сложены дрова.
 Мишка, весело мурлыча что-то джазовое, пошёл за дровами. Проходя мимо Тузика, грызущего кость, он потрепал его по загривку, на что Тузик недовольно посмотрел на Мишку, говоря взглядом: «Зачем отвлекаешь от моего удовольствия! Мог бы и позже погладить...»
 Мишка набрал охапку дров, принес их к баньке. Она вблизи казалась ещё меньше, чем издали. Чтобы войти в неё, нужно было либо присесть, либо наклонить тело к поясу. «То ли люди в прошлом были маленького роста, то ли это специально для гимнастики сделали?» – подумал Мишка, открыв скрипучую деревянную банную дверь. Хотя дверью её назвать было трудно, скорее дверца, как в кукольном домике. В детстве Мишке казалось, что баня большая. В детстве всё кажется большим. Только потом, уже став взрослым, он удивлялся своим наивным детским преувеличениям. Воистину: по мере взросления окружающий мир в нашем представлении уменьшается.
 Будучи ребёнком, он, бывало, забегал в тёмную баню на минутку, больше из любопытства, и стоял в кромешной темноте. Там всегда пахло берёзой и распаренным деревом. Ему казалось, что в бане кто-то есть, кто-то невидимый, и этот кто-то наблюдает за ним и может его схватить. Мишке тогда становилось очень страшно, и он от страха вылетал из бани пулей и бежал по огородным грядкам в дом с трепыхающимся сердцем.
Тетка затопила баню, принесла сухой берёзовый веник и трёхлитровую банку холодного кваса. Мишка сходил в дом за чистым бельём и стал ждать, когда баня будет готова. Он сидел на маленькой серой лавочке, что стояла возле входа в баню, смотрел на облака и на реку, которая очень хорошо была ему видна. Он видел, как какой-то рыбак на середине реки рыбачил с лодки, а на берегу несколько человек лежали на песке и загорали. Мишка улыбнулся и помахал им рукой. Как ни странно, но они помахали ему в ответ, несмотря на то, что расстояние было приличное.
Когда банька уже была готова, тётка, уходя, весело сказала Мишке:
— Желаю лёгкого пара, Мишенька! Парься на здоровье! А я самовар пока поставлю, медка из погреба достану.
— Спасибо... — улыбнулся Мишка и тяжело выдохнул воздух из груди, а потом, глубоко вдохнув, наклонил низко голову и вошёл в баню.