Во имя мира!

Посвящается моему дяде Казаку Владимиру Павловичу.

Едва исполнилось семнадцать, как он покинул отчий дом,
Где так его любила мама, и где пионы под окном
Ещё цветеньем баловали, как никогда они цвели.
В тот год по улице центральной на фронт колонной танки шли.

И он мальчишкою безусым, не ведая, что значит страх,
Примкнул к танкистам добровольцем, чтоб бить фашистов на полях.
И только на вторые сутки он маме весточку послал,
В ней было : - До свиданья, мама! Прости, что раньше не сказал...

Прочтя, она, как тень стояла, глядя в открытое окно,
И горькие катились слёзы на сжатое в руке письмо.
И будто в думы те проникнув, что так черны и нелегки,
Словно слезой - дождём омыты, цветы роняли лепестки...

Ещё вчера он был за партой, ещё вчера - бал выпускной,
А вот сегодня вечер жаркий, а вот сегодня страшный бой.
Горели танки, будто спички, багровый пламенел закат.
Кто в том бою случайно выжил - совсем был этому не рад.

Там, в жутком месиве кровавом, где искорёженный металл,
Для многих сыновей Отчизны могилой безымянной стал,
Средь рваных тел, в дыму кромешном он весь израненный лежал,
И обожжёнными губами лишь : - Мама, мама... - всё шептал.

А дальше госпиталь, надолго, там жизнь и смерть решали, кто
Возьмёт его, слугу народа, под своё правое крыло.
Он выстоял - во славу жизни, он выжил - смерти вопреки.
Мечтав о том, чтоб в бой скорее и пусть дни будут нелегки.

И в снег, и в зной, в ветра и слякоть дороги, что огня полны,
Утюжил танком, приближая победный час - конец войны.
И как в последний раз сражался, бесстрашно, за своих друзей,
Чтоб мы могли за них, погибших, вновь сеять хлеб, растить детей...

Цвели под окнами пионы, когда вернулся он домой,
С душой, растерзанной навеки, весь искалечен, но живой!
А сотни молодых парней, остались там, на той войне,
Не пожалевших своих жизней - во имя мира на Земле!

Фото - Н.Н.Черникова
(из семейного архива).