ч. 2 Романс о испанской жандармерии. Ф. Г. Лорка

часть 1-ая - здесь:
http://stihi.ru/2023/06/28/3013
.......................................

Матерь Божья  и  Иосиф
шли в цыганский стан, печалясь.
И  на травах  тропок, в росах,
кастаньеты  потеряли.
Красивей  супруги  мэра
был костюм  Марии ладной.
Под   миндальным   ожерельем -
блеск  бумаги  шоколадной.

Плащ  надел  Святой  Иосиф,
шёлк  пригладив  на  накидке.
В свите чинной - Педро  Домек
и  султаны  из  Персидских.
Месяц  грезил  о вчерашнем,
встав  над  крышей, словно  аист.
Вспыхнул свет у тёмных башен,
где  знамёна полыхали.

Тень  танцовщицы  без  бёдер -
в  зазеркалье  разрыдалась.               
А в   Херес-де-ла-Фронтера -
страсть  цыганская  плясала.
О  цыганский  сонный  город!
Ты  цветами  разукрашен.
Потушите  свет  зелёный!
Тени  всадников  у  башен.
Как  тебя  забыть, мой  город!?
Запах  моря, шёпот  ветра...
Дюны  из  песка  и   косы,
что  стальных  не  знают   гребней.

Стражи  по  двое  въезжают
в  город  страстных  вечеринок.
Шорох  мёртвых  сухоцветов
входит  в дула  карабинов.
Продвиженье на  два  шага,
будто в  ткань  двойной  рубашки.
Небо  кажется  витриной
шпоры -  звёздами  на  башнях.

Город, где  совсем  нет  страха,
множил  мирные  ворота.
Сорок  стражников  жандармских
шли  на  толпы  беззаботных.
У часов  на  колокольнях
стрелки   вмиг  остановились.
И  в  ноябрь  замаскирован
был  коньяк  в  бутылках  пыльных.

Флюгера  кричали  криком,
сабли  рассекали  бризы.
Выли  ветры  и  копытом
страх  на  ветви  был нанизан.
Бродят  старые  цыганки
в  тёмных  переулках  лета.
Кони  спящи, лица странны,
в  космах - медные  монеты

Слишком  улочки  крутые,
а  плащи -  в  зловещих  крыльях.
Разлетавшись, вихри  злые
воздух  над  конями  стригли.
У ворот, у  Вифлеемских,
собираются  цыгане.
Полный  ран  Святой  Иосиф
к  мёртвой  руки  простирает.

Ночь  страшна. Упрямы  ружья.
Преступленье  тьма  сокроет.
Исцеляет  Мать  Мария
деток  звёздною  слюною.
Жалость  всадников  не гложет,
в  ночь  костров - их  пламя  красно.
Над  нагой  душой  цыганской
дух  свинца  готовит   казни.

Роза, родом из Камборо,
стонет, сидя  на  пороге.
Две  отрезанные  груди
на подносе у  дороги.
Чёрны  косы  сберегая, 
от  солдат  бежали  девы.
Розы  порохом  рождались,
воздух  опалял  деревья.

А  когда   упали  крыши,
став   бороздами  у  просек.
То  заря с плечами  вишни,
родила  гранитный  профиль.
О  цыганский  страшный  город!
Тебя  гложет пламя  мёртвых.
Жандармерия   уходит,
силуэты теней  стёрты.

О  мой  город,  всё  ты  слышишь!
Кто  увидел, но  не  помнит,
пусть  во  лбу  моём  поищет.
В  играх  лун  пустыни  тёмной.