К. Шульга. Заботливое насилие

ЗАБОТА СО ВКУСОМ НАСИЛИЯ.
 
Наверняка каждый человек хоть единожды сталкивался с проявлением заботы, от которой хотелось убежать. Когда одновременно чувствуешь и злость (я этого не хочу и не просил об этом!), и чувство вины (она ведь так старается!) и бессилие от непонимания того, что происходит – будто тебя загнали в угол. Когда стоишь перед выбором – отказаться от заботы и «обидеть» человека, или принять ее и предать себя (надеть шапку, когда тебе не холодно; съесть еще один кусочек пирога, потому что «сама пекла»; молча взять с собой баночку лечо, которое не любишь).
 
Под прикрытием заботы другой навязчиво предлагает «причинить добро», не слышит тебя, не интересуется желаниями, упрямо продавливая и добиваясь своего.
 
Как в анекдоте: «Семья пришла в ресторан, официантка обращается к ребенку: – Что для вас, молодой человек? – Гамбургер и мороженое, – отвечает мальчик Тут вмешивается мама: – Ему салат и куриную котлетку, пожалуйста. Официантка, продолжая смотреть на мальчика: – Мороженое с шоколадом или с карамелью? – Мама, мама! – кричит ребенок, – Тетя думает, что я настоящий!»
 
Под пеленой «заботы» и правда, ощущаешь себя ненастоящим (мои желания не важны, я – не важен). Впрочем, заботящийся может даже интересоваться твоими желаниями: «тебе сколько картошки положить?», но в ответ на «спасибо, я не хочу», тут же щедро накладывает ее в тарелку, приговаривая «кушай-кушай, это полезно (ты ж такая худенькая, голодная и пр.)». Что может просто сводить с ума своим «двойным посланием» (я интересуюсь тобой, но мне плевать, чего ты хочешь). Когда невольно задаешься вопросом: «Эй, со мной все в порядке? Я вообще – есть?». Любовь, забота, нежность, страсть – все может быть насилием, если не опирается на ответную реакцию другого человека. Почему-то часто люди, в порыве своих светлых чувств, забывают об этом. И ставят знак равенства: люблю, значит имею право проявлять любовь в любых формах и в любом количестве. Так, как умею. Зацеловывать, не спрашивая, приятно это другому или уже хватит. Требовать говорить слова о любви, когда другой этого делать не хочет. Заботливо насыпать добавку, когда любимый уже наелся.
 
Такая «забота» гораздо тоньше и хитрее устроена, гораздо глубже проникает и ранит, чем прямая агрессия. Ведь от ярости, злости и обесценивания защитить себя проще. А тут страшно разрушить отношения – с родителями, любимыми, друзьями. Страшно – потому что мы все были недокормлены в детстве любовью и боимся ее потерять. Потому что другой не поймет, обидится, уйдет, отвергнет, ведь он абсолютно уверен, что причиняет добро и наносит непоправимую пользу. И эта уверенность увеличивает его силу до невероятных размеров и снимает налет стыда, который сопутствует акту насилия у здоровых людей.
 
Проявляя подобную «заботу», человек на самом деле заботится о себе (когда боится, что его бросят и пытается стать незаменимым, когда хочет получить что-то взамен, когда считает другого глупее, беспомощнее и т.д., и поэтому навязывает ему свое видение счастья). Такое нежное насилие является результатом его неуверенности или других внутренний проблем. Он всегда ждет благодарности и послушания, обижается, если его игнорируют, впадает в панику, если заботу не принимают. Не допуская даже мысли о том, что другой имеет право выбора (в том числе и на то, чтобы плохо с собой обращаться).
 
Сталкиваясь с такой заботой, важно помнить, что вы не отвечаете за чувства других людей. Они имеют право чувствовать все, что угодно по поводу вас, но лишь они несут ответственность за то, как распоряжаются своими чувствами. Важно разрешить себе иметь границы и право их защищать так, как на данный момент вы считаете нужным: отделять свое от чужого, устанавливать барьеры, быть внимательным к тому, что происходит в отношениях, прощать себя, если сразу не получилось позаботиться о своем комфорте и пр. Важно помнить, что настоящая забота всегда ориентирована на другого и учитывает его интересы - когда человеку важен другой и его благополучие, он слышит его, внимателен к его потребностям и не будет требовать ничего в ответ. Проявляя искреннюю заботу, человек находит и дает другому не то, что он думает «ему надо», а то, что соответствует его природе.
 
Как в притче про рыбу и сигарету: «Один человек нашел на берегу беспомощно бьющуюся живую рыбу, и попытался понять, какова же причина ее такого жалкого положения. Ему показалось, что ей очень жестко лежать на земле. Он представил, что было бы с ним, если бы он долго лежал на сыром песке. Он снял шарф, сложил из него подушку, и переложил на нее рыбу. Но постояв, он увидел, что она ничуть не лучше себя чувствует, она бьется уже агонически, теряет жизненные силы. Мимо проходил еще один человек, он заинтересовался происходящим. Подошел, спросил, в чем дело. Человек ему объяснил: «Так и так, рыба себя плохо чувствует, я ей подложил мягкую подстилку, но ей все равно плохо». Он говорит: «В принципе, я так себя чувствую, примерно так же себя веду, когда не покурю, по крайней мере, полтора часа». Он зажег сигарету, раскурил ее, и вставил рыбе в рот, желая облегчить ее страдания. Рыбе от этого стало еще хуже. Третий человек, проходя мимо, остановился и увидел, что лежит рыба и курит на сложенном шарфе. Лежит, курит, бьется, бьет хвостом. Этот человек был состоятельным. Он знал, что, все проблемы решают деньги. Он достал, из сострадания к этой рыбе, 100 долларовую бумажку и засунул ей под плавник. Мимо проходил еще один человек, увидел троих стоящих вокруг рыбы, лежащей на шарфе с сигаретой во рту и 100 долларовой бумажкой под мышкой, бьющуюся в агонии уже из последних сил. Они смотрели, и каждый по-своему недоумевал. Почему? Ведь они предложили самые лучшие решения, чтобы помочь этому живому существу, но почему-то ему не стало легче. И только этот четвертый человек просто взял, вынул сигарету, вернул 100 долларовую бумажку, шарф, и отпустил рыбу в воду. И они все были удивлены, как она бодра без денег, сигарет и мягкой мебели… Насколько хорошо она себя чувствует, просто, как рыба в воде!»
 
Шульга Ксения