Сидор и сидр

(Из цикла «Новые сказки»)



Есть у латинян несколько латинских пословиц и крылатых выражений про влияние алкоголя на человеческое поведение. В частности, есть вот такое – «in vino veritas, in agua sanitas» (в переводе с лат. «Истина – в вине, здоровье – в воде»). Автором его является Плиний Старший*.

*Древнеримский писатель-эрудит

Наш народ не отстал от латинян и придумал свой аналог – «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Эта мудрость вон когда была синтезирована в жизнь, вон в какие старые добрые времена, что их начало и не счесть!
Зная о том, что наш язык и его носитель не стоят на месте в своём развитии, то со временем они (наши носители) додумались до совершенной формулировки этого выражения … Которое на сегодняшний день и в существующую современность, скорее всего, не потребует дальнейшего его совершенства … Хотя, всё может быть ...
Вот оно, это совершенство – «Что у трезвого на уме, то у пьяного в желудке!».
И так, как это может быть!

Дед Сидор жил всю свою жизнь только своей головой. Как и многие, живущие среди нас, он тоже был носителем языка ... Но только своего! Им он не только кушал, но нет нет, да и да … Выдавал в окрест себя для ушей и ума его окружающих какую-нибудь хитромудрую крылатую фразу …
Всё это происходило из недр нажитого Сидоровой головой от наблюдаемой им информации, и от его общего долгого проживания на свете. Такую долготу жизни можно охарактеризовать примерно вот такими словами.

Царей он, конечно, не видел ни одного. Как считал сам Сидор – «Бог миловал!». А вот генсеков, да с Божьей помощью, повидал Сидор почти всех … Даже запомнил на перечёт … Начиная с самого своего сызмальства и до распада …
Новых, появившихся под воздействием нового времени, он уже не запоминал … Этот провал в Сидоровых мозгах был в силу многочисленности таких новоявленных функционеров и их быстрой сменяемости ещё при своей жизни …

Опять же, как считал сам Сидор – «Уходили те современные генсеки незаметно и в никуда … Не то, что те … Те только в землю! … Да с пышными проводами, да в сопровождении всего честного народа, да с заводскими гудками до звона в ушах … Одно загляденье, как те похороны проходили! … Да с надеждой на будущее была каждая процессия! … Никак мимо нормального, интересующегося жизнью человека, такое не пройдёт … И не пропустишь ничего, как ни старайся … Всё было сделано для живущих по-людски!».

Широта же жизни деда Сидора была поуже её долготы. Жил он безвылазно в станице Локодемон…е. Деревня такая была, есть и должна быть дальше …
Вот она какая есть та самая широта, в следующем измерении – от сарая до магазина и до обеда … А потом в обратном порядке.

Иногда, что бывало довольно часто, воздух от деда озадачивался совсем интересной и смысловой мыслью о смысле жизни (да проститься дедова тавтология)… Например, смог дед Сидор даже такую шикарную сентенцию на своём языке из слов соединить – «Всё, что в человека заложено, то всё наружу выйдет!».
И ходил он с ней везде … По всей своей жизненной широте … И доводил он её до всех, кто слушал его.
Незнающие такого действа пытались выманить и понять у деда его комментарии, но от разжёвывания своих мыслей («Они мои и точка!») он спокойно отворачивался …

Было иногда у мысленосителя снисхождение до самих интересантов, для несложного ответа, даваемого стяжателям умного понятия о той гениальности.
Это случалось тогда, когда был Сидор будучи разомлевший всем существом. Находясь в хорошем расположении тела и сытости желудка, а ещё при наличии вместе с харчами, но уже в голове, какого-нибудь самодельного vino …
Он неожиданно для всех, отчаявшихся познать дедово непознанное, так осчастливливал многочисленные пытливые умы – «Мол, каждый в своем уме … Вот возьми да определяй, что в тебя заложено … Помни, что закладывается всё через голову … Остальные места только для выхода … А также понимай то, что может из тебя выйти … А, главное, как и где такое и это сможет случиться … Или должно свершиться!».

Получив такой, прямо скажем уклончивый ответ, истец или их массовое скопление, уходили в себя для проведения тихого психологического самоанализа в поисках всего, что могло бы быть в организме заложено такого? … Что оно должно из него выйти! … И помня всегда о том, что обязательно наружу!?

Озадаченный или коллектив единомышленников из них, мысленно перебирал досконально «от корки до корки» свою жизнь, а также, что ел, что пил, а ещё и с кем …

Отвлечёмся от страждущих. Шут с ними … Пусть ищут, что будет у них выходить наружу … От части некоторое широко известно всем с рождения … А мы будем про другое ...
Но придерживаясь заданной дедом линии!

Вернемся к основоположнику – деду ... Точнее к жизни, что есть в его голове.
Как-то незаметно для Сидора пришло то время, когда он стал себя ощущать, как мыслящего и широко фантазирующего … Прямо скажем, что ширина их (фантазий) была шире той, чем отпущенная ему до этого момента ширина жизни …
Осознав в голове появившуюся новизну, Сидор стал постоянно строить в заоблачных мечтах свою новую интересную широкую жизнь. Её он старался совершить в будущих невиданных им до сего времени далях и временах.
Так изо дня в день голова Сидора наполнялась тем, что когда-то должно было выйти наружу … И забегая вперёд скажем, что не просто вот так взялось и наполнилось, да ещё не просто так взяло и вышло … А с успехом!

Голова у деда была ёмкая … Только думай да думай, мечтай да мечтай, накачивай да накачивай, фантазируй да фантазируй … В общем Сидор все какие есть синонимы мыслительного познания и закладывания нужно-полезного, всё применял к своей голове … Всё в неё влезало, влетало … И ничего не вылетало! … Как в хорошей глиняной копилке в виде свиньи – что ни дай, всё проглотит.

Что из радио, что из телевизора, а что из СМИ бралось … Книги из библиотеки сыграли свою немалую роль, правда, при малом их осознанном количестве … Разговоры и диспуты с соседями, несомненно, обогащали Сидоровы мозги … Да, собственно, как у всех …
Другое дело, что на какую почву всё вошедшее или заложенное ложилось … Не у всех же есть Сидорова голова, а в ней в добавок ко всему ещё и Сидоровы мозги!
А пока скажем так, что ещё конца края не было видно тому процессу!

Не нарадовался тому происходящему новоявленный философ, «естество познаватель» и естествоиспытатель, накапливаемым мечтам и фантазиям, полезного и не только …
А голове уже не терпелось проявиться как бы самой умной и принародно – «Придёт время, ох, как дам я наружу-то … Всё выйдет! … Ничего не утаю!».

Правда, снаружи или глядя со стороны на Сидора, о накапливаемом в нём удивительным, никак нельзя была определить, что у Сидора в голове твориться. Никакого внешнего проявления не было.
Опасался одного сам накопитель. Как бы до поры до времени, пока он не наполнится нужным для его выхода наружу, растеряет он данное ему от природы такое чудо в виде головного мозга! Но видно природа крепко взялась за Сидора и он ничего не терял.

Параллельно с процессом закладывания в себя нужного, Сидор занимался садом. Росли у него фруктовые деревья – яблоки, груши, сливы, вишни. Вся такая благодать была взята когда-то тогда из питомника и высажена культурно друг с другом.
Но была ещё одна яблоня дичка, растущая сама по себе непонятным образом. Как дед её не жаловал, а она росла себе одиноко в полной силе. По весне цвела каждые года, не так, как благородные – через год. Цветы все шли в дело. И к осени стояла дичка вся обливная.
Это к чему? А к тому, что Сидор каждый яблочный год творил из свежего урожая одноименный себе винный напиток. Выходил из рук Сидора сидр просто закачаешься. Правда, для этого он его и творил.
Рецепт «плодовояблочного» был известен всем в окрест, но у деда сидр был самый, что, ни на есть, самый проникновенный.

В этом плодоносном году всё винокурение повторилось, как и положено. Только с одним отклонением от предыдущего. Добавил дед в общий разносортовой яблочный сбор для приготовления «плодовояблочного», ведро плодов дички.
Конечно, предварительно он вкусил от данных ему щедрот, а радости при вкушении не получил. От дикой кислой сочности лицом дегустатор скривился, мозги прожгло оскоминой, а от аромата сердце встрепенулось через нос.
«Ох, едритвою! … Какая резкая! … Мозги прочищает … Ядрёная! Надеюсь не осквернится мой секретный сидр!» – так подумал Сидор от воздействия на организм даров дички.

Наконец-то все ожидаемые важные события в жизни деда совпали!
Голова и сам он заполнились нужным.
Вино в бутыли выходилось. Тому сигналом стала упавшая резиновая перчатка, одетая на горловину сосуда!
Можно было приступать к их соединению.

Дед Сидор и приступил. Для праздника оделся он во всё чистое исподнее. Достал дед литровую глиняную обливную кружку, украшенную зачем-то выпуклой львиной мордой (подарок от соседки Настасьи с непростым намёком на …) … Нацедил в неё ароматного янтарного сидра ... И вино, войдя в организм его ценителя, дополнило до полной чаши всё вошедшее в деда до этого.

Сидор зажмурил от наслаждения глаза, выдохнул одним глубоким шумным дыханием ...
«Ох, едритвою! … Какой резкий вышел! … Мозги-то мои, как заиграли необычными мыслями! … Ох, не осквернился изобретенный мной сидр … Ох, не осквернился!» – такое вот образовавшееся мнение стало искать выхода наружу из самого Сидора.
Отдышавшись от появившейся мудрости, дед приём сидра повторил.

С этого момента любитель почувствовал, что начался быстрый процесс всеобщего выхода наружу из него заложенного ... Ускорилось такое у деда совсем неожиданно.
«Похоже дичка, как катализатор сработала … На то она и вольной росла!» – попытался объяснить ту причину умная Сидорова голова.

Он закрыл глаза … Тут и почалось! В каком дедовом состоянии это происходило (стоя, сидя или лежа, во сне или без него), то неизвестно даже самому непосредственному участнику.
А было с ним вот что!

«Свидание»

Первым из Сидора стало выходить желание встретиться с кем-нибудь с небес. О встрече с Самим он никогда не мечтал. Своего ума хватило понять, что это будет независимо от того, хочешь ты этого или нет.
«А вот с кем? Иди и пойми кто там (и глаза невольно посмотрели наверх) к встрече готов со мной при жизни моей?» – такой мысленный вопрос вышел из Сидора.
За всю свою широкую и долгую жизнь дед к религии так и не был причастен к ней, правда, и не отрицал ничего из неё – «Мало ли!!!».

Это «Мало ли!!!» у него и сработало. В Сидоровой с сидром в голове зазвучало – «Встань и иди!». Он так и сделал.
Дед шёл. Вокруг не было ни души. Мало того, все клубилось у него под ногами ... Сбоку и сверху ничего не было видно будто в коконе он каком … Куда, в каком направлении он идёт? Дед этого понять не мог. Но упорно шёл …
В один момент и вдруг пред ним предстала фигура. Как и сам Сидор, она была одета в белую длинную подпоясанную рубаху. На поясе у фигуры висело пара ключей.

Со стороны Сидора стал выходить из него наружу разговор.
– Ты кто же будешь тут?
Со стороны фигуры прозвучал ответ на понятный вопрос. Его дед, как ни странно, услышал ухом.
– Я, Пётр! Встречаю тут … Страждущих и стяжателей до меня!
Далее разговор пошёл, как ему и положено по-людски.
– А, ты кто такой будешь?
– А я, Сидор! Выпил своего нового молодого сидра с ядрицей ... А затем из меня стало выходить наружу всё то, что в меня заложено! И я сам тоже вышел вслед за выходящим из меня … А зачем, ты, встречаешь их? … Этих, как их … Мятущихся?
– Пусть будут мятущиеся … Да так смотрю на них и определяю надо ли мне ключами поработать … Тут как никак дверь есть в кладовую с райскими запасами … Вот я и запускаю пришедших до меня … А дальше смотрю, что с ними делать …
– Аааа … Как это так в кладовую? И что они там хотят от тебя? … И меня можешь туда пустить?
– А ты, что хуже других? Хотя может так и есть … Сейчас увидим …
– Дык … Нет не хуже … Я же твоих порядков не знаю … Кому можно, а кому нет, к тем райским запасам приложиться …
– Вижу, ты вроде благообразный, не шибко насидренный в своеобразной голове … И набрался ты многого всего в ней и теле своём за свою широко-далекую жизнь … Но есть одно Но … Пускаю я в ту кладовую только тех, кто совсем уже есть пить не может, так как нету этого у него … А у тебя еще и молодой сидр недопит и свои запасы есть … И не делишься ими … И не всё заложенное в тебя из тебя наружу вышло …
– Так, что же нельзя мне?
– Оно, конечно, можно но в сытости ты … Думаю иди-ка ты назад к себе … К своему сидру!
– Ну и жмот же ты, Пётр …

Сидор открыл глаза. Был он лежачим и в чистом исподнем. Обстановка вокруг, как была так и осталась … Значит он в своём доме.
Дед стал обследовать своё состояние … Кроме лёгкого вкуса перегара от яблочного резкого вина, ничего иного он не почувствовал …
«Что же это такое из меня выходило?» – озадачился организм и ответа на непонятное не ощутил.
«Надо встать и идти!» – приказала голова.
Тело повиновалось и привело его из дома на крыльцо.

– О, Сидор! Наевши или как? – с неким сарказмом прокричал через тын сосед.
– А, чего это ты, Пётр, так саркастически обозначился на меня? – незамедлительно отреагировал Сидор.
– А как же иначе … Вышел я по своим нуждам и пользам во двор за ледник … Тут и туман пал … Вижу в тумане фигура в белом идёт … Я подумал, что может голодный заплутал на ночь глядя … А оказалось, что это ты пришёл ко мне … Да в исподнем … И ещё захотел ты того, чтобы я тебя к себе в кладовку запустил … Где у меня и сало, и запасы … И соленья … Да всё моё вкусное, да всё для моей жизни! … Моей, а не твоей, заметь! … От самого тебя так пахнуло свежим сидром, что у меня даже глаза закрутились … А меня и не пригласил на пробу … Эха сосед, сосед … А еще оказывается в итоге, что я и жмотом стал для тебя ... Это твои слова обидные для слуха …

Деду ничего не оставалось, как ретироваться к себе в дом.
«Вот оно, что из меня вышло наружу … Жадность человеческая! … Хорошо, если на совсем так! … Надо бы соседу свою вину загладить перед ним, да обсидриться с ним!» – ободрил себя Сидор.

Повинился дед перед соседом. Тот, правда, незлобивый был и вскорости забыл нанесённую ему несправедливость. Тем более, что тому поспособствовало совместное соседское застолье … Оно происходило с двадцатилитровой бутылей с сидром во главе стола.

Сосед, насидевшись в застолье, ушёл к себе домой выводить из себя наружу заложенное в него.
У Сидора отлегло на сердце – «А сейчас-то вышла из меня дружба, да гостеприимство! И чувствую, что не навсегда!».

Спустя некоторое время голова деда опять окунулась в известный ей процесс по осчастливливанию наружного мира ... Только неизвестно чем бы это можно было …
«Мол, жизнь подскажет, что ей из меня полезного надо …» – решил Сидор. А коли так, то кружка наполнилась, а сидр перелился.
Дед, чтобы наперёд сраму не имать, оделся в праздничный костюм с галстуком. Затем он опять принял мечтательную позу и сотворил при этом презентабельную фигуру – «Мало ли!!!».

«Реализация»

Перед реализатором опять встал вопрос –«Что выдавать в наружу? Из какой такой области-сферы?». Ответ ему подсказали мысли, проявившие себя впервые в зрелом возрасте … А точнее из начала его.
В голову выплыл из того времени популярный кинофильм – «Пусть говорят» (совместное производство Испании и Аргентины, 1968 год), в котором пел Рафаэль. Дед Сидор вспомнил с восхищением об этом … – «Как пел молодой Рафаэль! Как же пел!».

А разошедшиеся мысли деда под воздействием былого, пока было не повернуть к современности. Они продолжили мемуаристику …
В ту пору Сидор тоже имел отношение к искусству – играл на гармошке. «Играл», конечно, громко сказано. Иногда выходил он с ней в ночь на очередной Новый год в одно место там, где гуляющий народ собирался.
Поставят люди его на возвышающийся канализационный люк, пальцы на кнопки-клавиши положат и, Сидор, давай вперед … Тяни мехи сколько есть в тебе остатков сил … Сидор и тянул, а остальные танцевали … Иногда споёт гармонист под свой аккомпанемент что-нибудь новогоднее … Примерно такое – «Раскинулось море широко …» ... В морфолоте когда-то служил.
Люди, видя его праздничные старания, потом уже приглашали музыканта на проводы в армию, но не массово … На таком вечере его музыку никто не слушал, а в качестве общего шумового фона сойдёт, выдаваемые им тренди-бренди! На свадьбы как-то не решались … И всё же был он популярен немного.

Вспомнив молодость, дед Сидор решил уподобиться Рафаэлю … Всё-таки за столько лет многое должно было накопиться в нём, чтобы опять же наружу выдать. Но только очень простым уже апробированным способом.

Взял Сидор из-под кружевной салфетки ту, из молодых времён гармонь, и пошёл на серенады к Настасье.
Настасья – была женщина! Она проживала недалече и была одного с дедом возрастного ценза.
Возникает вопрос – «Почему к ней?». Ответ не сложный – «Она вчера в магазине на него посмотрела неспроста … Как бы с намёком! А он вроде бы за покупками пришёл … Как человек! … И опять же кружка её подарок с мордой Льва … Намёк на его происхождение … И возможности!».

Дойдя до пассии, дед Сидор встал у плетня, точнее напротив калитки, Настасьиного надела. Дед решил поразить красавицу душераздирающей песней и при этом не совсем простой … А родом из дальнего далека и до селе неслыханной ею вживую!

Положив пальцы на кнопки-клавиши и с существующей остатней силой растянув меха, дед медоточивым голосом начала выдавать песнопение прямо в дверь дома, во двор, в распахнутые окна.
Он надеялся, что кроме Настасьиной недвижимости её уши тоже смогут услышать его обольщение.

Певец заливался самозабвенно, растягивая гармонь на все возможные от него лады. Песнь летела во все стороны Настасьиного владения.
Незнакомая речь охватила всю станичную атмосферу!

«Una furtive lagrima
Una furtive lagrima
Negli occhi suoi spunto:
Quelle festose giovani
Invidiar sembro
Che piu cercando io vo?
Che piu cercando io vo?
M^amal Si, m^ama, lo vedo. lo vedo.»

Последнюю строку куплета Сидор выдал также на понятном для всех живущих в станице родном языке – «Я любим! Да, она любит меня, я вижу, вижу.».
Певец решил ещё раз повторить такое нужное открытие, но его прервал голос, раздавшийся из уст предмета обожания.

– Сидор, ты? Одичал? Что ли?
– Эх, ты, Настасья (тут дед сдержался от озвучивания нелюбовных слов) … Это же ария Неморино из оперы Гаэтано Доницетти «Любовный напиток»! Надо же … Одичал … – ответил с некой досадой сведущий дед Сидор.
– Красиво, наверное, звучит … Когда в оригинале! … Ладно, давай заходи в дом … Чего уж там … Сейчас и проверим все твои страсти …

Деду ничего не оставалось, как безальтернативно подчиниться. С гармонью на перевес всё его существо вошло туда, куда его звали.
«Не зря костюм новый надел! Вышла из меня тогда – Интуиция! А её ни каким сидром из меня не вытравишь!» – проконстатировал тамошнюю ситуацию про себя поклонник, и продолжил мелькать мыслями – «Вот, что из меня сейчас вышло наружу, когда пел? … Похоже – Любовь! … А я без сидра пришёл … Ой ей! … Ладно, совладаем …».
Дед приободрился уже находясь в самом доме.

Подробности свершённых последствий в доме Настасьи, вызванных к жизни от исполнения «серенадистом» арии Неморино, опустим … Не за тем дед её пел, чтобы принародно потом всем кому ни попадя открываться …

«И ещё»

Жизнь Сидора шла да шла … И дошла ... Всё заложенное в него и сидр, находящийся вне него, но с помощью его, неспешно истощались. Многих дед обрадовал тем, когда из него выходило заложенное. Себя же дед радовал одним, когда в него входило … А точнее входил ядрёный на дичке сидр.
Про ушедшую безвозвратно из него жадность уже не вспоминалось. Зато дружба, любовь, интуиция начали заполнять образовавшуюся в Сидоре пустоту от потерянной жадности … Природа, а особенно в человеке, пустоты не терпит. Не терпел её и Сидор. Вот и ладно.

В один прекрасный день и будучи без сидра внутри задумался дед вопросом о том, кого же ещё обрадовать своим, выходящим наружу? Вроде в окрест – на улице, где он живет, да даже в родной станице, магазине, не осталось таковых, не охваченных Сидоровым процессом.
«Тут надо искать таких, которых я никогда не знал, но они всегда невидимо присутствовали или были невидимы в моей жизни … И не просто так! … А со смыслом!!!» – с таких молчаливых слов начала раскручиваться в поисках интересного контингента Сидорова голова.

Поиски начались после похода в сарай для кормления Сидоровой козы. А закончились они в обед, после приёма сидра. «Вот оно решение! … Это же все те, кто жизнь свою не жалеет … Для сотворения нашей! Эха!!! Они же в соседней станице … Там же почта, сбербанк, участковый и всё другое, что нужно им для того, чтобы мы жили тут! Эха!!!» – от таких мыслей дед в жару инеем покрылся.

Вон куда завело его большое желание осчастливить тех, о ком он догадался втихомолку.
И сразу мысли откликнулись на ещё не растаявший на Сидоре иней – «А чем ты сможешь их удивить, порадовать? Что в тебе такое заложено, что при выходе из тебя у них такового не окажется?».
И сами себе мысль мысли, не трогая при этом до глубины самого Сидора, ответила – «Ни чем!».

Поняв, что свою основную задачу на этот яблочный год он выполнил, дед пошёл в магазин. Купив в нём в развес бумажный кулёк карамели – «Подушечки с начинкой», розовой по цвету и обсыпанной кристаллами сахара (видать для сладости), покупатель с покупкой пошёл к дому.
Свою всю покупку дед Сидор по дороге раздавал попадавшейся ему навстречу ребятне. Проверка карамелью подтвердила отсутствие у деда жадности!

Дома, глядя на пустой от карамели кулёк, дед с желанием и решительно глянул на бутыль …
«Эха, и сидр иссяк!» – удивил дед вслух комнату.

Но, то кончилось, чтобы повториться. Впереди у деда Сидора было ожидание нового яблочного года … И нового заполнения его самого!

Дай-то Бог! А Он и даёт!

А. Коро, август, 2023 г.