Пейо Яворов Беженцы Бежанци

„БЕЖАНЦИ” („БЕЖЕНЦЫ”)
Пейо Тотев Крачолов Яворов (1878-1914 г.)
                Болгарские поэты
                Перевод: Терджиман Кырымлы


Пейо Яворов
БЕЖАНЦИ

Аз често виждам из градът,
по всеки път и кръстопът
на Македония чадата:
от старци чак до младенци,
все нови гости – бежанци –
завареници на съдбата…

Сред пламъка на скъп имот
избавили един живот,
те вихром идат: бесни хали
зад Рила кършат всеки час
гори, вековни сън отспали,
и падат листи между нас.

…Ей старец прегърбавен тук,
повел невръстния си внук,
по чуждите врати се взира;
безумен ходи той весден
и вечно бъбри удивен,
че къщата си не намира.

…Ей майка с пеленаче там,
изправена пред божи храм,
до сраден урод просекиня;
в дълбоко хлътнали очи
не свян, а ужасът личи:
посяга тя за милостиня!

…Сред улицата ей мома,
на свят остала сам-сама,
не знае път нагде да хване;
ала и в грубия сукман
тя самодива е по стан:
без залък няма да остане…

И постоянно срещам аз,
под дъжд и вятър, сняг и мраз,
сред вълчия човешки род
от празния небесен свод
те чакат милост и защита.

Те чакат милост… Но да знам,
че някой бог всесилен там
стои над всичко хладен зрител,
извикал бих отдън гърди
към тоя тъмен промислител:
о, господи, проклет бъди!


Пейо Яворов
БЕЖЕНЦЫ (перевод с болгарского языка на русский язык: Терджиман Кырымлы)

Ночами спя, слоняя дни
на всякой улице они –
родные, македонцы;
всё больше их – и стар, и млад
бежит оттоле, небогат:
судьба и жизнь на донце...

Горит, разграблено, пропало –
бредут они с пожитком малым
по козьим тропам наугад;
в огне кровава осень:
за Рилой буря листопад
в Болгарию доносит.

...Сутулы оба, дед и внук
по хлеб в ворота стук-постук,
а старый всё бормочет,
что за спиной стол и дом
сгорели, нажиты трудом,
а время давит к ночи.

...На паперти с малюткой мать.
Идут, и нет бы что подать,
потупясь, прихожане.
В глазах её не стыд, а жуть,
словно приставлены к ножу
они – не горожане.

...Сиротка бедная в слезах,
улыбкой жалкой на губах
прохожего врачуя,
находит с кем попить-поесть:
сермяжный ангел знает честь –
без хлеба не ночует...

Они под снегом и дождём
чуть живы в рубище своём
средь человековолков
по кров и пищу там и тут
небесной милости пождут –
без отклика, без толку.

И коли бог на небеси,
бездушный взор едва косит
на беженцев – и только,
я проклял бы его в сердцах,
а душу – в македонский прах –
послал бы втихомолку.