Поток

Вечер пустит закат нежным светом в глаза
и на ветер положит усталость.
Пусть просохнут от влаги в душе образа
и отпустит проклятая жалость.

К этим загнанным взглядам тоскливых людей,
что так любят огромные числа,
когда падает с неба звезда соцсетей
или новый помощник министра.

Я бы клятвами в лица прибрежных богов
обещал – все молитвы развесить
на афишах осенних пустых облаков
с сентябрём на скрипучем протезе.

Лишь бы дали мне горсточку правильных слов,
что позволят украсить снаружи
все печали, расстройства и гибель творцов
в этом мире космической стужи.

Припорошенным пылью и млечным путём
на поверхности маленьких окон,
где за стёклами громко пугают ремнём   
всех неспящих детей – и наскоком,

вдруг планируют жизни счастливый конец
в юбилей, как медаль или орден.
И улыбку крючком натянув на венец,
начинают молиться на полдень.

Не крутите мне ржавый большой маховик,
что так точно здесь назван стыдом.
Я живу по любви и смеюсь напрямик.
Ну а смерть, ну а смерть – на потом.