Когда ещё немного пишется

Когда ещё немного пишется,
в своём ещё когда уме,
устроим, в самом деле, пиршество.
Давай сегодня ты ко мне.
Почти в утиль валяюсь сданная,
сдаюсь исправно раз в квартал,
но в эту среду точно встану я —
и в строй, в общественный фрактал.

Работа у меня хорошая,
я в ней весьма достойный винт.
Не становлюсь, увы, моложе я,
и по утрам в приличный вид
всё тяжелее превращение,
всё меньше красит макияж;
пугает мысли опрощение,
могилы скуденький метраж.

Пугает вечность беспросветная,
трясутся зубы по ночам,
пугает инакость посмертная,
(предсмертная — не по плечам),
непознаваемость безвестности
и трезвость Высшего суда,
пугает гул немой беззвездности.
О, вот уже почти среда.

В шкафу стоит вино парижисто.
А впрочем собираться брось —
сегодня мы устроим пиршество
по одиночествам, поврозь.

Мне, разболтайке, тоже жаль тебя,
но ты не проста-чок-жужжаль:
мою вселенную до сжатия
ты угнетаешь; не душа ль
твоя с моей никак не сложится,
какофонически трубя.
Как надо было изничтожиться,
чтоб разлюбила я тебя.