Школьные годы

1.

Снова на лестнице шум голосов,
словно гудение пчёл в переулке —
не разобрать предложений и слов
после весёлой и шумной прогулки.

Кто-то на туфли мои  наступил,
пряжкою я зацепила твой ранец —
столпотворенье у школьных перил,
и от волненья на лицах румянец.

Водоворот, как всклокоченный круг,
и малыши на перила влезают,
но у вожатой — как будто сто рук,
словно под крылья цыплят собирают.

Школьный звонок неожидан всегда.
Долго звенит тишина после гула,
где путеводная наша звезда —
наша вожатая дверь распахнула!

2.

Школьная лестница сходится в арки,
а под ногами рябит конфетти.
Строки нетленных сонетов Петрарки
дали нам силы по жизни идти.

Белое платье Снегурочки — в блёстках,
и от крахмала хрустит кринолин,
а на крутых, жизненных перекрёстках
ждут паруса для морских бригантин.

Светит звезда на вершине у ёлки
и золотого дождя волокно,
светят  на вате игрушек осколки,
а за окном — лунное полотно.

Строки прекрасной и вечной поэмы
дали Лауре бессмертный глоток.
В жизни аукнутся школьные темы,
первый экзамен и первый урок.

3.

Словно бессмертной поэмы глоток,
наши далёкие школьные сцены.
Вижу я праздничный переполох
и новогодние, яркие стены.

Сдвинуты наспех в большой кутерьме
наши любимые школьные парты.
Фартук Солохи  — наряд "кутюрье",
ленточки, бусы, цыганские карты.

Хвоя рассыпана у закулис,
и потерялось монисто Солохи.
Песню Снегурочки пели на "Бис!",
собственный текст позабыв, скоморохи.

Эхо  весёлого столпотворенья
разве вместить в эти несколько строк?
Но от такого ребячьего рвенья
память осталась на жизненный срок.

4.

Школьная жизнь,как начало дорог,
и пионерская, первая клятва.
Переступили мы школьный порог,
и невозможно вернуться обратно.

Всем дед Мороз доставал из мешка
кучу подарков своих на прощанье,
но у Снегурочки исподтишка
выкрали зимы её обещанье.

Словно горох, разбежались года,
и разлетелись гирлянды на нитке,
но снова светит на ёлке звезда,
снова крахмалится платье Снежинки.

Праздник приходит —   опять Новый год,
слово пытаются выложить льдинки.
Девочка белое платье несёт,
светится кружево из паутинки.

5.

Снежные тропки — следы паутинки,
школьные окна огнями горят.
В калейдоскопе блестящей "калинки"
снова встречаю украдкой твой взгляд.

В актовом зале игру в "третий лишний",
тонким узлом завязал "ручеёк".
Мы ведь не только за партами пишем,
мы изучаем вселенский поток.

Где "мушкётеры" нам клятвы вверяли,
может ли быть позабытая роль?
Нас на шпаргалки судьба проверяла,
и проверять будет этим доколь?

Жизнь то поманит нас яблочным боком,
то огорчит, то помажет, как мёд,
то истекает малиновым соком, 
то словно миксером ягоду мнёт.

6.

Школьная лестница, я, он и ты,
обуви строй, и обычные стычки
под расписаниями суеты
средь многоточий альбомно-привычных.

Я одевала свои сапоги,
и письмена на суконной подкладке
ноги мои, как огнём обожгли.
Не было в мире сложнее загадки.

Кто изнутри сапоги исписал?
Эти вопросы покой не давали,
и до сих пор мне никто не сказал,
что же признания те означали?

7.

Были с тобой мы, как две половинки,
но корабли наши врозь разнесло.
Думали, что это вроде разминки,
а оказалось — уплыло весло.

Где ты рукой подпирал подоконник,
вмятины круглые есть до сих пор.
Мы не имеем у жизни подстрочник,
и не прямой у судьбы коридор.

Школа нас учит: "Поверь в свои силы!"
Время для смелых даёт свой пароль,
и раскрываются юности крылья,
дарит Земля для полёта хлеб-соль.

8.

Верили мы, ни на что не смотря,
что подготовлены для испытаний.
Я не забыла в конце ноября
первый отчет комсомольских собраний.

На репетиции — праздничный пыл,
актовый зал и твой взгляд очень странный,
Праздник Победы никто не забыл:
Родина-Мать, толстый Меч деревянный...

Девочка, зарифмовавшая речь,
дрожь напряженья ответственно знает.
Очень устала держать  крепкий Меч,
но удержала его перед нами.

Детская стойкость в начале начал
станет по жизни достойным  примером.
Тот, кто свои испытанья встречал,
знает им цену, но трудно быть первым.

9.

Ветер поднимет волну и сминает,
и убегает река по камням.
Нашу "Зарницу" на фото снимает
наш одноклассник в сиянии дня.

Азимут точный выводит до цели,
где дожидается нужный пакет.
Текст рашифрован  — мы поднаторели,
но позабыт хитрый шифр в пекле лет.

К вечеру хворост сухой собираем,
тешем щепу возле старого пня
и на лучинки её разбираем
для разжиганья ночного огня.

Мы разжигаем костёр золотистый,
и далеко смех задорный звенит.
Словно вчера  были юные лица,
жизнь переходит уже свой зенит...

10
На фотографии старой  – простор,
звёздное небо от края до края.
Лагерь пришкольный, палатки, костёр,
красное знамя и вымпелов стая...

Стан полевой и пастуший кулеш
(Боже, для счастья нам надо так мало!),
пахнет за тысячи вёрст чёрный хлеб
вместе с печёной картошкой и салом.

Небо ночное  всю силу огня
дарит далёкой и звёздной легендой,
и наполняет нас день ото дня
звуком трубы нашей огненно-медной.

Самый весёлый отряд, лучший хор
песни свои у костра распевает.
Вижу сияние лиц до сих пор,
только альбом мой со временем тает...


11

В лунном сиянии звёздного рая,
шествие факелов  ждёт Монумент.
Мы подходили к нему, замирая,
и прославляли стихами рассвет.

Мы открывали миры, и граница
небо сдвигала до Кассиопеи.
Где вы, родные, знакомые лица?
Помните песни, что дружно пропели?

Тянутся факелы ввысь лепестками,
как отраженье далекого сна...
Светится временем сглаженный камень
под колесницей ушедшего дня.

12.

Вновь накрывают  сегодня меня
воспоминанья, и школьные стены
переполняют  в сиянии дня
прежним волнением на перемене.

Взглядом с тобою встречалась когда,
щёки мои, словно маки, алели,
и выступают сквозь тени года,
где мы ходили в тенистой аллее.

Память хранит наш раскидистый клён,
где собрались воробьиные стайки,
помню, как тянется к солнцу паслён,
и расцветают цветы в старом парке.

В сердце остался с далёких времён
солнечный праздник, счастливый и яркий.
Быль или небыль, мечты или сон —
тайну хранят своды каменной арки.