Я на себе пригрею не предвзятость

Я на себе пригрею не предвзятость
И напишу на собственном лице,
Что не могу, как вы, писать про радость,
Когда вся Русь утоплена в свинце.

Когда, горюя, плачут херувимы,
Жалея нас, летящих под откос,
То понимают, что неисправимых
С большим успехом выправит погост.

Вскипела дурь, не выбитая плетью,
Моих братов - хохлов, да и русни,
Которые братаются со смертью,
А не друг с другом в траурные дни.

Играя не свои, чужие ноты,
Кто до сих пор каким-то чудом цел,
Славяне взялись за гранатомёты,
Ловя себя в оптический прицел.

Солдатам, в касках и при автоматах,
Когда их ГРАД успешно расчехлён,
Дана команда гибнуть за богатых,
Пока последний будет умерщвлён.

А там и там - гектары новых кладбищ,
Где ратники, сожжённые войной,
В тиши непрезентабельных пристанищ
Перевернулись в скорби вверх спиной.

Им Бог судья. Они к Нему - с поклоном,
Свою судьбу испившие до дна...
А на Земле бухают за кордоном
Коктейлем горя, крови и вина.

Но Сам Господь, зависнув над собором,
Сказал им всем с толпой глухих зевак:
Славянский мир, охваченный минором,
Ещё поднимет свой победный флаг!