Что в Гёте стряслось фарерская песня

; G;tu ein dag
Исполняет Eiv;r P;lsd;ttir

Что в Гёте стряслось –
 то прежде едва ли видать довелось:
при солнце как будто бы град прошумел,
в безветрии будто бы шторм проревел,
 и словно бы молния скалы ожгла –
чудные дела! (х2).

Но диво ли в том!
То Тронд пробудился в ущелье своём
и так заворочался там среди скал,
что Троллихин палец тут трещину дал,
и Тролль содрогнулся, и Баба-скала
под воду ушла (х2).

И вот сам старик
на острове Борой у моря возник,
подняться не в силах, напрасны мольбы:
тяжёлое тело, а ноги слабы.
Он чарами Джейти из гроба поднял –
пред ним он предстал (х2).

- Послушай-ка, голь!
Ты службу одну сослужить мне изволь.
Я спал слишком долго, и я не шучу:
чтО нынче с Фарерами, знать я хочу.
Сбирается тинг ли, и кто платит дань –
 ответ мне достань! (х2)

И время бежит…
Вот Джейти вернулся: на взморье стоит.
- «Я новости все на Фарерах узнал:
там ты вместе с Сигмундом в книжку попал,
а в чарах там смыслит любое ребя
поболе тебя (х2).

То правда, то быль:
без паруса ходят там пО морю в штиль
и могут с селеньем любым говорить:
на юг и на север протянута нить.
Про смерть папы римского в Гёте у нас
узнали тотчас! (х2)

Но люд захирел.
У женщин – тростиночки сплошь вместо тел.
И сено, и перья на их головах.
Я шоры видал у мужчин на глазах.
А лбы у них нынче такой вышины –
с затылка видны! (х2)

И все платят дань.
И хмель под запретом, куда ты ни глянь.
Земля в основном отошла королю…»
Вздохнул тогда Тронд: «Я подольше посплю!
Но как же наш тинг? Разузнать бы о нём?»
- «Торгует зерном!» (х2)