Не задним умом

  Если возникает другое такое же тело, как солнце, то ясно, что и оно будет солнцем.

Ясно, что и в тех мирах вокруг земель двигались бы солнца, причем они скрывались бы ночью; так что рассуждение, верное для нашего солнца, было бы всеобщим и было бы верным и для тех солнц.

Александр об убеждениях Демокрита.

Нигде лучше, чем на этом примере, мы не увидим силу мышления, которое мыслит принципами.

Какой бы передовой во всех отношениях не была древнегреческая мысль, в целом она придерживалась другого взгляда на космическое мироустройство. Аристотель, например, видел нашу солнечную систему вечной и практически неизменной, и при том единственной. Земля, Солнце, планеты обожествлялись древними греками невольно, даже когда в них уже не различали каких-то богов непосредственно. Да что там древними греками, еще когда Джордано Бруно, спустя две тысячи лет кричал, что различные миры бесчисленны, его тут же отправили на огонь.

Это означает, что косность предубеждения была столь велика, что её буквально поставить под вопрос было опасно.

Когда Демокрит говорит о каких-то ещё нам неведомых мирах, скрывающихся в глубинах мироздания, в чём-то таких же, а в чём-то не таких же, как наш собственный, бесчисленных, возникающих и погибающих, переживающих свои собственные трагедии, то нам кажется, что здесь мыслитель мыслит "натуралистически" - он описывает устройство миров по каким-то подобиям, он подключает свою богатую фантазию, он становится этаким "возбуждённым реалистом", как его можно было бы назвать. Реалистом, фантазирующим о безграничной реальности. Однако это далеко не так. И это не так потому, что это " не совсем так".

Я не зря написала о ковре, колпаке или покрывале предубеждения, властвующем над мирами и народами. Мы можем задать вопрос: а что позволило Демокриту прорваться сквозь него? Одна лишь бурная фантазия? Фантазия сумасшедшего, как его ( неудивительно) и называли: наш сумасшедший написал, наш сумасшедший сказал? Нет, одной фантазии тут мало и одним подобием тут не обойдешься, здесь нужна "острая игла", чтобы проткнуть этот толстый купол слежавшегося мнения - "острая игла мысли".

Хорошо быть умным задним умом, когда телескоп Хаббла выдаёт тебе пачками снимки не то, что других бесчисленных звёзд, но и иных галактик, да и вообще звёздных скоплений. Но КАК быть умным, когда ничего этого нет? Вот это вопрос! И я задаю его ещё раз, в виду его особой важности, ибо в конечном счёте нас интересуют не галактики, а мы сами; я задаю его ещё раз: КАК быть умным, когда ничего этого нет?

И именно поэтому, в этом плане, мы должны посмотреть - КАК, каким способом или каким образом был умным Демокрит - не задним, а абсолютно опережающим умом. Потому что и нам необходимо двигаться вперёд не вослед телескопов, как сейчас нас приучили, а пронзая неведомое нашей мыслью. Мы даже не представляем насколько это было бы иное для нас существование. Мы слишком крепко уже "подсели" на нашу технику, и так же, как древний грек не замечал, что в его Космосе по прежнему присутствует изгнанный оттуда Бог, так и мы не замечаем, что в нашем Космосе не существует живых и разумных миров, но существуют только научно-технически целесообразные.

Это воистину заболевания. Это "покровы". А мудрецы, протыкают эти "покровы" своими " иголками мыслей". Не натуралистическая смекалка, а открытые им, благодаря мышлению, принципы, выбросили Демокрита наружу. К бесчисленным солнцем он подошёл с нескольких разных сторон и крепко схватил эти "бесчисленные солнца" за шиворот. Во-первых, исономия, - если есть что-то у нас, то оно есть обязательно и в других местах. Во-вторых, атомы, - если они создают своими вихрями случайные необходимости в пустоте, то и наше Солнце - лишь подобная случайная необходимость ( необходимая, ибо уже создана, случилась, и случайная ибо могла быть иной и возникнуть в ином месте).

Именно принципы, как клещи, охватывают открытия, когда уже всё предуготовлено и осталось только Ньютоновскому яблоку упасть на голову, чтобы вскричать "Эврика! ". Архимеду осталось лишь погрузиться в ванну, Менделееву осталось лишь уснуть, чтобы увидеть свою систему периодических элементов. Мышление уже всё подготовило, прошло самый трудный путь. И вдруг на этом кончике и острие мысли вспыхивает свет ОЗАРЕНИЯ.

Итак, я не призываю: стать, как дикари - без телескопов и техники, нет. Я только говорю, что есть множество вопросов, которые техника, сама по себе, никогда не поможет нам разрешить, включая, кстати, и вопрос о самой технике - что она и каковы должны быть её границы. Поэтому, быть может, мышление гениев сегодня актуальнее, чем никогда, мы только об этом не догадываемся. И актуальнее оно потому, что не сообщает нам какие-то знания или какую-то информацию, как всё остальное, но ПОКАЗЫВАЕТ нам САМО СЕБЯ.
То есть показывает нам само наше мышление ( на что оно способно без всякой техники).

И я думаю, что скоро мир разделится на тех, кто будет верить, что только искусственный интеллект способен показать нам крутизну нашего мышления да и мышления вообще; и на тех, кто будет верить, что никакому технологически совершенному аппарату, даже если он будет называться ИИ, недоступно то, чем владел босоногий Демокрит.