Робеспьер и Дантон

Во Франции не знали передышки,
А на штыках давно ржавела сталь,
Когда, приняв от Маркса гроб без крышки,
Великий Тьер с семьёй бежал в Версаль.

А Мирабо, неукротимый граф,
Перечеркнул итог своей карьеры,
Смирив в душе свой неподкупный нрав,
За взятку из бюджета королевы.

Здесь Робеспьер свой приговор известный
Прочёл и были счастливы рабы.
Он, не боясь, прошёл по краю бездны,
Своей, увы, трагической судьбы.

И не страшась, пройдя огонь и воду,
Подняв свой грозный меч на короля,
Пообещал французскому народу
Вернуть ему свободные края.

Но, ощутив очарованье трона,
Пытаясь стать для Франции отцом,
Он, своего товарища Дантона,
Послал на гильотину вниз лицом.

Пути господни неисповедимы,
Когда молитва заменяет плач.
Узнали оба холод гильотины,
Король Людовик и его палач.

Здесь родилась коммуна и свобода,
Где власть закона встала над плетьми.
И, кто трудился до седьмого пота,
На баррикадах стал её детьми.

И им, конечно, не было пощады
От произвола тьеровских бойцов.
И долго хоронили баррикады
Тела своих не сдавшихся борцов.

Неизгладима мрачная картина,
Когда, стараясь правильно упасть,
Не зная сна, трудилась гильотина,
Чтобы вернуть утраченную власть!

И на окне раздвинулась портьера,
Как будто в грозном небе облака.
И, кто забыл, узнал улыбку Тьера,
И, что такое твёрдая рука.

Но, будучи четырежды распятой,
Пока взошли свободы семена,
Республику от первой и до пятой
Ждала непокорённая страна!