Про ленивого соловья и деликатные женские проблемы

Нам мир запараллелить не дано —
Реально здесь лишь то, что единично.
И пусть действительность не очень симпатична,
Не мы ль тому виной, что жить темно?
Андрей Карпов
За окном было ветрено и серо, холодно и зябко, даже морозно, если считать настоящей зимой минус семь градусов и две пригоршни снежинок, валяющихся на окоченевшей траве.
То же самое было у Риты на душе, лишь слой снега на просторах безжизненного внутреннего мира был немного толще, а от пустоты и меланхолии невозможно было укрыться за стенами, согретыми батареями центрального отопления.
Женщина была абсолютно свободна в ближайшие дни, если так можно назвать безграничное количество праздного времени, которому она не могла найти применение.
Рита что-то неразборчиво чувствовала, по большей части ощущения уводили её вглубь воспоминаний, которых было много, но неоформленных, блёклых.
События проносились перед внутренним взором как снежинки – кружась и танцуя, сбивались в бесформенные комочки, не успевая обозначить приоритеты.
Рита не могла понять, хорошо ей тогда было или плохо, грустно или весело. Но, что-то же, было! Не могла же она прожить тридцать пять лет, ничего не чувствуя.
Как-то само собой получилось, что она научилась управлять своими эмоциями: подчинять и дозировать настроение, распоряжаться потоками мыслей, взаимодействовать и договариваться с подсознанием.
Наверно этот процесс зашёл слишком далеко, коли сумела сама себя загнать в капкан безысходного одиночества, настороженный совсем для другого случая.
Рита всегда умела гасить приступы болезненной сентиментальности, затяжной апатии и прочих прелестей хронического уныния способом методичной реализации тысяч бытовых дел, которые никогда невозможно закончить, ибо их бесконечное множество.
Так учила мама: если тебе плохо – нужно наводить порядок. Образцовая кухня – основа душевного равновесия. И наоборот.
– Нет ничего глупее, – говорила она, – чем постигать глубинный смысл жизни. Его нет, не существует, потому, что оцифрованная, логически стройная судьба – мертва. Жизнь целиком и полностью состоит из ошибок и глупостей. Именно их ты будешь вспоминать на смертном одре, а не достижения, которые были, есть и навсегда останутся заблуждениями (это ты поймёшь позже).
Мерилом счастья является само счастье, мимо которого пройти невозможно. Если тебе вдруг стало хорошо, значит, живёшь не зря. Тянись за состоянием тепла и эйфории, увидишь – тебе всегда будет, о чём вспомнить.
– Мама, мамочка, я ничегошеньки не помню, кроме того, что происходит здесь и сейчас, –нашёптывала Рита, – но это лишь повод для тоски и уныния! Я реально забыла, чем пахнет счастье… как выглядит счастливый мужчина, Я не помню, о чём тогда, в самые безмятежные дни, пел соловей. Почему мне сразу и вдруг стало лихо!
Ведь он точно пел, и я определённо его понимала… когда у меня, то есть со мной, был Костя. Может быть соловьи устали, или стали ленивыми?
Был Костя, теперь его нет, а я тупо не могу спать по ночам, мне что-то плохое мерещится, что-то неопределённое, но тревожное хочется вспомнить.
Что было не так с моим мужем, почему мы расстались?
Что не так со мной, если запросто его отпустила, а теперь, когда прошлое не вернуть, испытываю чувство вины?
Почему поток радости и счастья, вначале такой бурный, быстро иссяк?
Почему Костя перестал до меня дотрагиваться задолго до развода, разговаривать со мной, восторгаться моими глазами, лазить под подол, говорить милые приятные глупости, от которых замирало всё изнутри и становилось сладко во всём теле?
Рита всю жизнь куда-то бежала, себе и другим доказывала свою исключительность и индивидуальность, а Костя… он был обыкновенный, приземлённый, ни к чему особенному не стремился, просто жил.
Его постоянно несло, то в горы, то в дебри науки, но покорять самые крутые вершины и глубины он считал скучным, потому быстро уставал от стремительных гонок по бездорожью, и увлекался чем-то иным, ещё неизведанным.
Костя при людях мог залезть ей под кофточку с головой, покрутить у всех на глазах восставшие от такой наглости соски, поцеловать взасос, прошептать так, чтобы все слышали, что хочет её… хочет здесь и сейчас, и смотреть на неё при этом маслеными глазами, смотреть доверчиво и влюблённо.
Это было непристойно и стыдно… но до жути приятно.
Сексом, считала Рита, занимаются люди недалёкие, убогие духовно. Секс – физиология, грязная и ненастоящая. Любовь – нечто иное: духовное, возвышенное.
Рита почти привыкла к своему одиночеству. До сегодняшнего дня в нём было достаточно комфортно.
Женщина пыталась вспоминать, анализировать, что упустила, в каких алгоритмах и реализациях допустила ошибку, но линия судьбы казалась ей безупречной и правильной: кроме самого Кости, наличие которого в жизни никоим образом не вписывалось в стройную программную линию.
Что в нём, в Косте, было такого, чего невозможно создать, купить, воспроизвести методом синтеза, собрать из отдельных деталей, в чём его природная исключительность? Чего стало недоставать в жизни в его отсутствие?
Аналитический ум Риты требовал сатисфакции, удовлетворения исследовательского эго хотя бы в теории. Но разум молчал.
Ей не в чем было себя упрекнуть. Костя имел всё, о чём мог мечтать любой мужчина: квартиру, машину, дачу, возможность одеваться, творить, путешествовать.
Жаль только она, Рита, не могла разделить его праздник – ей всегда было некогда. Но это издержки образа жизни любого успешного профессионала, готового положить свою судьбу на алтарь процветания.
Женщина смотрела в окно, закусив губу едва не до крови, и не могла ответить ни на один из своих вопросов.
Костя в итоге оказался слабаком. Едва успев развестись, он женился на невзрачной пигалице без образования, без перспективы когда-нибудь, даже в далёком будущем, научиться таскать для него каштаны материального благополучия из огня. Такие женщины годятся лишь в проститутки и домохозяйки. Их перспектива – родить и выкормить пять, лучше десять детей.
Рите было обидно, что он, Костя, оказался неспособным сделать хотя бы раз в жизни достойный, осознанный выбор.
Эта кукушка принесла ему троих детей, поставив тем самым крест на научной карьере мужа. Костя бросил аспирантуру, живёт с ней в примитивной двухкомнатной квартире в провинциальном пригороде, работает на заводишке заместителем главного энергетика, не имеет под рукой даже элементарного средства передвижения.
Как, объясните, как можно расти интеллектуально и духовно в такой унылой обстановке! Разве убогость может быть платформой для любви, для романтики, для счастливого будущего!
На какой стержень, скажите на милость, можно нанизать мышцы взаимного магнетизма, кровеносные сосуды эстетического вдохновения, восторг познания, нервы исследовательского зуда, если не на что и не на кого опереться?
Рита заплакала. Она вспомнила что-то особенное, что Костя умел делать по ночам, в те редкие минуты, когда она закипала и позволяла ему всё.
Это была так здорово, так прекрасно, но идти по пути примитивного восприятия мира – не её метод.
Позволить первобытным инстинктам и ископаемым функциям определять будущее, значит отказаться от сознательного созидающего строительства судьбы.
Да, Рита позволяла иногда делать с собой это, но лишь тогда и в том объёме, какой не мог повлиять на судьбу.
Она была самостоятельной и жёсткой, но правдивой и смелой не была. Все неудобные вопросы Рита откладывала на потом, позже сознательно забывала, запрещая напоминать о том, что такие деликатные проблемы существуют.
Сейчас она плакала, украдкой, с закрытыми глазами, проникая меж тем обеими руками во влажную скользкую теплоту запретной зоны, которая несмотря на табу помнило Костино вульгарное вторжение и ту телесную радость, которая приносила с собой иногда сгустки энергии счастья.
Это вышло совершено случайно, на автомате, когда сознание было занято совершенно другими переживаниями, которые случались ещё тогда, когда у неё был Костя.
Когда тело закончила сотрясать серия конвульсий, Рита спокойно взяла лист бумаги и принялась скрупулёзно записывать только что испытанные ощущения.
Всё просто, обрадовалась она – Костя здесь совсем не причём. Дело в химии мозга, которая посылает импульс, запускающий серию гормональных реакций, которых наверняка можно избежать.
Например, с помощью современных медикаментов. Почувствовала беспокойство – приняла таблетку и можешь быть свободной, до следующего приступа.
Так и знала, что у любой проблемы есть решение. Почему же раньше нельзя было сделать подобный простой вывод? Нужно с Люськой посоветоваться, она по части мужиков и прочих примитивных переживаний – дока, недаром сексопатологом работает.
– Так, стоп! Почему я подумала про приступ, про патологию, допускаю, что это психическое заболевание? Так и до альцгеймера недалеко. Нет, мне, математику с мировым именем, нельзя даже мысли допускать о дисфункции мозга. Если для сохранения психического здоровья понадобится спать с мужчиной… нужно срочно звонить.
– Люсьен, подруга, у меня проблема.
– Ха, несомненно! Хорошо, что ты сама о ней заговорила. Давно?
– Что давно?
– Накрыло давно, спрашиваю? Эта глобальная катастрофа стара как мир, дорогая. Удивительно, что тебя данная дисфункция до сих пор не раздражала. Неудовлетворённая женщина агрессивна, потому представляет опасность для себя и для общества. Но проблема куда глубже.
– Не строй из себя дурочку, Люсенька. Ты же умница. Расскажи лучше, что делать, чем лечить.
– Каждой Оле, Ритуля, нужен Коля, а Коле – Оля, только и всего, в самом банальном и примитивном физическом виде. Взял и вставил, по самое не балуй. У мальчиков и девочек для выравнивания потенциалов имеются специальные органы, которым время от времени необходимо позволять взаимодействовать методом грубого совокупления: сунул – вынул. 
Нет нужды что-то новое выдумывать. Заведи себе кабальеро выходного дня, пусть тискает тебя, раздевает, ковыряется, скачет. Пусть впрыскивает в тебя энергию жизни, сколько успеет, сколько осилит физически.
А ты терпи, а потом живи… спокойно и счастливо. Таким образом, подруга, ты сохранишь интеллектуальное, физиологическое и творческое долголетие, а также память и здоровый рассудок.
– Разве нет другого, более современного, более эстетичного метода? Мы же не в каменном веке живём. Почему обязательно скакать и совокупляться?
– Есть, Ритуля, есть безопасный с точки зрения неприличных заболеваний выход, но при альтернативном способе удовлетворения опасность стать психопаткой сохраняется. И не только это.
– Я тебя слушаю.
– Купи мастурбатор, подруга, если брезгуешь впускать в себя предусмотренные матушкой природой физиологические уплотнения. Этот синтетический, вполне современный физиотерапевтический модуль требует лишь периодической гигиены силиконовых элементов и своевременной подзарядки.
С ним нет необходимости кокетничать, договариваться о методах и временных рамках проникновения, стесняться постороннего присутствия, неприятных тактильных эксцессов. Дёшево и сердито: включил, сунул, вынул, выключил, провёл санобработку и забыл.
– Меня устраивает. Только и всего?
– Если бы. Аппаратная мастурбация может стать намного большей проблемой, чем полное отсутствие половой жизни. Запросто можно превратиться в наркоманку, в неврастеничку. Заведи лучше любовника. Лучше двух. Пока один отмокает, выносишь мозг другому. Система… при которой инструмент любовника успевает восстановиться. Два в самый раз. Трёх я пробовала – появляется беспокойство иного рода. Об этом тебе знать рано.
– А если они захотят жениться, начнут качать права, вещать о большой и вечной любви?
– Если захотят, если расплачутся, а тебе это не понадобится – купишь мастурбатор, одному, самому дерзкому, дашь отставку, и начнёшь искать ему замену.
Свято место пусто не бывает.
Или выйдешь замуж, наконец. Нельзя же прятать голову в песок как страус. Проблемы не вырастают на пустом месте. Ладно, рассказывай для начала, как всё было, что заставило тебя выйти из тени.
– Что – всё, у кого чего было?
– Вопрос простой, как три копейки – ты кончила?
– … да, кажется да, но почему ты спрашиваешь об этом? И вообще, как тебе пришло в голову, что я…
– Вдохновителем эксперимента был Костя, ты о нём думала?
– Откуда ты знаешь?
– Ты – моя подруга. Я про тебя всё-всё знаю.
– Я что – настолько открытая книга? Забавно, однако… почему я не в курсе твоих исключительных способностей?
– Потому, что ты полностью, исключительно запущенный вариант, ты успела забыть все сколько-нибудь положительные ощущения. Это ничего, начнём с азов. Обещаю – тебе понравится.
Давай для начала встретимся. У меня есть друг, который давно на тебя облизывается и пузыри пускает. Между прочим, доцент и твой ровесник.
– Ты с ним спала?
– У него и спросишь, если такая ерунда для тебя важна. Приезжай. Слава богу, ещё не поздно начать жить. Я тебя обожаю, Ритка! Мы с тобой таких дел теперь наворотим…
– Но зачем! Мне и так живётся неплохо.
– Затем, подруга, что жизнь в тридцать пять только начинается. Хорошо хоть теперь проснулась.