Бывшая жизнь

Бывшая жена.
Бывшая семья.
Развод.
Внутри моей протёкшей головы, душа орёт.
А я накрепко привязан к дочери.
Связь между ей и мной калёным железом прочная.
Читаю все это в свидетельстве непонятно о чем между строчек,
О таком не говорят приличные люди вслух.
Я опускаюсь на пол, взгляд почти потух.
Электричество, кажется тысяча вольт.
Кто её разберет теперь- эту боль.
Когда все прогорело насквозь,
А ты припрятала тот самый последний гвоздь,
Теперь я истекаю кровью ни живой, ни мертвый.
Ты пошатнула давно мой рассудок твердый.
И вроде бы я сейчас распят,
А может быть живу дальше эту жизнь,
А может это и есть тот самый ад,
Где я кричу тебе с креста- вернись.
Серебряная монета.
Последняя сигарета.
В какие чувства на судебном процессе ты сегодня одета?
Осудишь на виселицу или отпустишь в тюрьму отбывать наказание?
А может проще на плаху сразу?
Срубить махом мои к тебе желания?

Ты когда нибудь видела как из глаз вытекают солёные мысли?
Я пытался закрасить их, но не было нужной кисти.
Как итог на лице сам не знаю чего потёки как будто,
Светящиеся в отражение зеркальном этим утром.

Продираясь сквозь потоки собственного мутного сознания,
Вызывая сам к себе тошноту в бытие познания,
За зеленым джином стеклянной бутылки,
Чья жидкость превращает мозги в моей голове в опилки,
Я кажется вывернулся наизнанку.
А может меня переехало тяжестью танка.
В любом случае я пропустил это происшествие.
И теперь просто пытаюсь разобраться с боли нашествием.
Отделить её от себя оказалось труднее, чем можно представить.
Лучшие мысли - всё бросить и так оставить.
Если уже не достать сверло из черепной кости,
Может быть пришло время себя наконец простить?

Но я не нашел ответа на этот вопрос.
Сложно собрать себя по частям, если ты уже весь промёрз.
А до этого вроде внутри горел и снаружи,
От осознания хлесткого, что не нужен.
И был на деревяшке другой рукой приколочен,
Тот кто снял меня с этой конструкции был недостаточно точен.
Какие части остались мне, а какие теперь не смогу вернуть?
Сдаюсь, дайте хотя бы миг отдохнуть.
И ты попрежнему мой Брут, а я твой Юлий, 
Сглатывающий густую кровь.
Чувствующий, что меня легко обманули.
Где-то ноги омыли, а где- то терновым венком одарили.
А я так и не успел разобраться во всём этом,
Просто молча ждал потухшего в глазах света.