Майские ночи

1.

В инее белом цветы притомились:
тронул бутоны весенний мороз.
Вместе растут — уповают на милость,
гибнут — когда вырастают поврозь.

Наша скамья под кустами жасмина
взгляду прохожих уже не видна.
Только изогнутая половина
спинки резной выступает со дна.

Сторожем нашего исповеданья
словно привязана серая  тень
лунным орнаментом у основанья
и караулит, когда будет день.

Словно считая часы до свиданья,
мерит шагами свой круг-циферблат.
В долгую ночь моего ожиданья
инеем белым покрылся мой сад.

2.

Тропка уводит меня утром в сад,
где на рассвете цветы заалели.
Ноги мои не идут, а парят
в белом тумане садовой аллеи.

Иней, покрыв моё платье до пят,
тает от жара горячего тела,
а лепестки из-под снега горят:
роза от холода заиндевела.

Тени не знают мучения роз,
и неподвластны весенним морозам.
Их не волнует извечный вопрос,
инеем вытканный всем алым розам.

Чтобы сберечь от мороза цветы,
солнце их тёплым дыханьем согреет,
и от тепла расцветают кусты,
словно приснилось холодное время.

3.

Розам от майских морозов невмочь:
снится весеннее время простое,
и отступает холодная ночь
в заиндевело-хрустальном покое.

Солнце встаёт, и под инеем грёз
на лепестках проступает огонь, и
сад наполняет мечтой алых роз
аура света в цветочном бутоне.

Жаль, что мечты, как цветы опадут,
если не ждёт их небесная милость...
Майский мороз был в весеннем саду:
в самом расцвете цветы притомились.

Сны золотые цветущей весной
движутся облаком в небе лазурном,
и не волнует их солнечный зной,
ветры холодные и злые бури.

4.

На лепестки словно радуга села,
и заблестела трава от росы.
Ночью мой сад был от инея белый,
семь акварелей разбавили сны.

Время считает весенним стаккато.
Снова играет капель: "До-ре-ми!"
Солнечным утром  за счастье расплатой
сердце моё ожиданьем щемит.

Хрупкое счастье  весною поманит,
иней подёрнет края лепестков,
но появляется солнце в тумане,
и снова сад улыбаться готов.

Холод для нежных  цветов  — потрясенье:
неумолим к боли майский мороз...
Но, как божественное откровенье —
неги цветения апофеоз.

5.

Чтоб мы с тобою друг друга любили,
небо цветы постаралось сберечь.
Алые розы хранят что есть силы
пламя любви для  волнующих встреч.

Ты говорил, что я — сладкая вишня,
сок моих губ, словно ягоды яд,
и даже робость бывает излишня,
коль наши губы желаньем горят.

Этот настоенный сок сладких ягод
дарит мгновенье, как сотовый мёд.
Запахи, если со мною ты рядом,
снова вдыхаю, как прежде, взахлёб.

Птица ночная, своим взлётом бурным
не нарушай тишину у окон!
Было отпущено двум балагурам
счастье коротких ночей, словно сон...

6.

Нас разделил будто холод весенний, —
в тихой аллее молчаньем сковал.
Горькие зрели плоды сожалений,
но только ты ничего не сказал.

Тронул мороз пламя жёлтых акаций,
и притомились от боли цветы.
Ветер же требует бури оваций
и теребит, как ладони, листы.

Если в глазах только тени затменья,
можно ли солнцу пробиться на дно?
Если на зелени вето забвенья,
голые ветки стучатся в окно.

Трепет ветвей одинокой осины,
словно дрожанье бесчувственных уст.
Соприкасались две тени, и спины
освобождались от мыслей и чувств...

7.

Время цветенья черемух и холод,
белые кисти похожи на снег.
Рвётся вдаль ветер, и лунное соло
ловит на эхо журчание рек.

Дно у реки примет лёд, словно ладан,
на глубину опадут холода,
снова появится тихая радость,
солнца лучи бросят вниз невода.

Будет греть солнце небесные выси
и наполнять нашу землю теплом,
будут признанья неписанных истин
ткать облака кружевным полотном.

Солнечным светом весь мир окольцован
и переносит цветочной пыльцой.
С давних времён небом он околдован
и переполнен его красотой.

8.

Есть старый пруд возле нашего сада.
Знаю, на дне ледяные ключи
скрыли глубокую страсть водопада
омутом тихим — не видно почти...

Клонится ива с утра над водою,
будто бы иней во всём виноват.
Что она видит внизу под собою,
что было с нею...тому лет назад?

Слышится в воздухе нежность-грустинка:
ива плакучая каплями слёз
снова звенит, будто талая льдинка.
Только грустит почему?  Вот вопрос...

Плачет о чём-то своём? Неужели?
Всё это глупости, время внахлёст
мельницей мелет, и всё перемелет.
словно внутри не клевал сердце клёст.