Сашка

Однажды мы собрались в шабашку в июне, на работе у меня была куча отгулов, да как и у всех. Собрались в Копылово, это недалеко от Великого Устюга. Это была уже третья шабашка туда, в предыдущие поездки всё складывалось нормально, особенно в первой. А тут как-то с самого начала не заладилось: прораб был другой, по телефону буркнул только, что приедете – разберемся на месте. Ехали с большими проблемами – жара, грязь, депрессия, палёная водка. В Великом Устюге нас уже ждал знакомый с моторкой, мы загрузились и пошли по Сухоне против течения. Красотища там – просто неописуемая, сзади Устюг со своими соборами, спереди, сквозь туман, наплывают высокие берега. Кое-как добрались до Копылово и пошлепали в контору к прорабу. Контора была на бугре, еле поднялись, но контора была закрыта, и это было странно, во-первых, мы договаривались, а во-вторых, в это время все-равно должен был кто-то, это называется у них «развод». Мы посидели на бревнах у входа, спросить было некого. Потом появилась тетка с коромыслом, весело посмотрела на нас, спросила, мол, прораба ждёте? Не дожидаясь нашего ответа сказала, что он в запое, можно к нему сходить, но толку от него неделю не будет. Отлично, спросили, где это чмо проживает и потопали к нему. Не помню, как его звали, допустим Иван Иванович. Дверь в доме была открыта настеж, мы вдвоём с Серёгой пошли на разведку, взяли на всякий случай бутылку водки. В прихожей было темно и накурено, мы пошли дальше. В комнате было так накурено, что хоть топор вешай, за столом сидели два мужика в грязно-голубых одинаковых майках. Поздоровались доброжелательно, но дальше ничего у нас не получилось. Насчет работы Иван Иванович ничего выдавить из себя не мог, сказал только, не видите, что ли, мы отдыхаем.
Тогда Серега вытащил бутылку и сказал: «Ничего, если мы с вами посидим?»
- А чего нет? Раз со своим-то. Сказал Иван Иванович.
Разговор вроде налаживался, только мне дым мешал, а дым сизыми облаками клубился по комнате, ну просто жесть. Пока мы приканчивали бутылку выяснилось, что работы практически нет. Спорить и качать права не имело смысла, Серега вспомнил конечно, что работа два года подряд в Копылово находилась. Потом спросил, откуда можно позвонить. Иван Иванович напрягся от работы мысли, курнул, выпустив голубой клубок дыма, и сказал: «Проще ничего нет». Достал из кармана ключ на веревочке, и предложил позвонить из конторы. Только, говорит, с возвратом, это про ключ.
   Мы поплелись в контору, позвонили в Москву, и попросили там знакомого поискать работу недалеко от Великого Устюга. Сами тоже стали названивать по телефонам из местной газеты. Нашли объект в Никольске, посмотрели на карту: жуть, как добираться – непонятно, нормальных дорог не было, скорее всего нужно было подняться по Сухоне до Нюксениц, а дальше уже на попутках, а может и автобус есть, кто же его знает? Тогда ведь интернетов не было, и Гугл и Яндекс еще не изобрели. Шутка дело – 1984 год. Позвонили в Москву – ничего! Тогда стали звонить в Никольск, ремонт коровника, ну – неплохо, объём работ – до сентября. В принципе, я договаривался с мужиками до августа, по семейным обстоятельствам. Ну да ладно, нужно было еще до этого Никольска добраться как-то.
    Отдали ключ Ивану Ивановичу, сказали ему, что позвоним ему через недельку, может быть что-то у него получится с фронтом работ. На пристани поспрашивали, как до Никольска добраться. Да, говорят, лучше всего «Зарёй» до Нюксениц, дальше – автотранспортом. Поели чем бог послал в столовой на пристани. Еда была жутко невкусная, как это такое люди едят? Купили каких-то консервов и хлеба.
   На «Зарю» мы чуть было не опоздали, ну вот и поехали. В Нюксеницах действительно был автобус до Никольска, но дважды в день, на вечерний мы успевали. В Никольске нас встретили, что меня сильно удивило, обычно никто здесь никого не встречает. Встретил нас завхоз и отвел в общагу, выдал белье, дал бумажку с адресом, и сказал, что по этому адресу нас ждут завтра в 8. Говор был такой же, как в Устюге, певучий, и не очень-то понятный.
   Утром нам предложили два объекта, примерно одинаковые: ремонт коровников, однако один был не в самом Никольске, а другой - рядом. Местные называли город не Никольском, а Никольским, как прилагательное. Деньги были совсем другими, так что мы поехали в окрестности. Там была какая-то деревня, название уже не помню. Мы загрузились в избу, изба была нежилая, в углу второй комнаты стояла икона примерно 1мХ1м. Испорченная, но все-равно, красивая. Постелились и пошли смотреть коровник. Зрелище было жутчайшее, не понятно было, как эта халабуда не развалилась до сих пор.
Решено было, сам коровник не трогать, только проверить венцы, а вот крышу всю поменять.
    Получили предоплату, и сразу же пошли в магазин. Магазин был совершенно пустой, из съедобного была килька в томате, черный хлеб кирпичом, сахарный песок и соль, из спиртного была только «Медвежья кровь», ужасная болгарская кислятина. Мы купили всего этого, особенно много «Крови» и песка, мы варили его в ведре, добавив достаточное количество сахара. Получался терпимый глинтвейн. Местные тоже восприняли идею воодушевленно. Водку они раскупали за первые десять дней месяца.
    Работали мы от рассвета до заката, работа была тяжелая и опасная. По началу, мы даже привязывали себя страховкой. За первую неделю мы разобрали шифер, потом принялись за перекладины. Прораб был неулыбчатый мужичок, но свое дело знал, привозил, что нужно. Для перекладин он завез стол с электрическим рубанком. Работа продвигалась, но чрезвычайно медленно. К нам приехало еще три человека, теперь все двигалось с заметной скоростью.
    В конце июля я сказал, что мне нужно вернуться, перед этим говорил с женой по телефоне, она сказала, что у неё срок, вот-вот должна родить. Была предварительная договоренность, так что – всё было корректно. Утром 30-го июля я вышел на дорогу в сторону Нюксениц. Шел противный мелкий дождичек, сзади болтался рюкзак, который становился все тяжелее, очки заливались дождём, было довольно неприятно. Потом я дошел до перекрёстка двух таёжных дорог. Сел на рюкзак отдышаться. В голове кружились стаей разные чёрные слова, и ещё мурлыкала какая-то мелодия, она постоянно тогда меня преследовала, привязалась ещё в армии, АВВА по-моему. И тут же, как по команде, вышло солнышко, лес стал очень красивым, с деревьев капало, всё сверкало! И тут по перпендикулярной дороге проехал лесовоз, я посигналил, оказывается, он ехал в Устюг. Попросился, да садись, какие проблемы. Это называется – везуха в чистом виде.
      1-го августа я был уже в Москве, состояние было кошмарное.  Жену скорая уже отвезла в роддом. Утром 2-го позвонил в роддом, заспанный женский голос объявил: у вас девочка, столько-то килограммов, рост такой-то, передачу можно передать туда-то, палата такая-то. Ну и отлично, я придумал, что можно назвать Машей. Было очень рано, я позавтракал, яичница-глазунья и кофе по-восточному. Дальше, а пошел в душ. Я собирался на рынок, обычно тогда я ездил в Черемушкинский. Собрался и решил еще раз позвонить в роддом, даже не знаю, по какой причине. Набрал, и тётенька бодро отрапортовала: мальчик, рост, вес, палата. Ну, это уже через чур! Спрашиваю, девушка, я уже звонил вам, сказали, что девочка. Подождите, я позвоню в палату и узнаю. Потом говорит, нет, молодой человек, у вас мальчик.
    Я поехал на рынок, роддом был по другую сторону от Ленинского, я купил виноград, каких-то красивых груш, икры, еще булки какие-то. Адрес я знал, шёл пешком. В Москве было не жарко, я шел, в какой-то неге. Потом вспомнил, что фрукты хорошо бы помыть. Я повернул к первой же попавшейся пятиэтажке. Тогда люди были проще, локоток был ближе, да и сейфовых замков на дверях не было. Дверь открыли, я спросил, можно ли фрукты помыть для роддома. Пожалуйста-пожалуйста, ответили мне. Я поблагодарил и двинул к роддому, отдал передачу, и спросил у сестры, может ли она чего-нибудь добавить по состоянию жены и ребенка? Она набрала внутренний номер, выслушала, говорит, нет, никаких проблем, скоро забирать! Я поплыл к выходу.
    Дома я стал звонить друзьям, в основном в Москве никого не было, дозвонился только до Мишки (Светлая память!). Здорово, Мих, чего делаешь? Да вот, говорит, Майкл, водку пьянствую. Приезжай в гости, у меня сын родился. Он поздравил, понимаешь, говорит, прямо сейчас не смогу, но приеду чуть позже.
    Я пошел в магазин, мы тогда жили на 26 Бакинских комиссарах, в магазин я ходил через дорогу. Купил водки, пива, и мяса, но мясо - уже в другом магазине. Тогда с мясом проблемы были, но зато от 2 руб до 4 руб. Вернулся и начал готовить, есть хотелось нестерпимо. Я решил, что буду настаивать, чтобы мы назвали сына Александром.
    Я уже поужинал, часов в 10 приехал Миха, причем с каким-то другом и его девушкой, На самом деле, вначале я даже обрадовался, хотелось с кем-то разделить радость. Но Миха был уже никакой, а дружок его с подружкой бегали в туалет и пили там портвейн. Причем они там вымазались побелкой, и мне что-то от них стало неприятно, они и за столом ели и пили за двоих. Не помню, как они свалили, а я сел на кухне, открыл окно и смотрел на черное московское небо с мерцающими звездами.
Сашка рос очень терпимым и добрым парнем, совсем в детстве я укладывал его так: объявлял соревнование, кто быстрее заснет, он выигрывал всегда, только смотришь – уже спит. В середине 90-х мне приходилось брать его на работу, я много ездил между офисами, он болтался на заднем сиденье. Но тогда всем было трудно.
Фото: Сашка через несколько лет.
28.7.2023