Сказки старого Друга. Любовь

Сидя у окна, Пес ждал, когда Хозяйка вернется с работы. Внизу на земле уже наступил сентябрь: сновали с портфелями школьники, толстые мужики несли домой большие арбузы. Пёс очень любил наблюдать за ними сверху. Иногда он высовывал морду совсем на улицу и гавкал. Тогда люди задирали головы. Это было очень любопытно.

Прямо под окном соседская девочка, не удержавшись, упала с велосипеда. Её подружка радостно запрыгала вокруг, выкрикивая:
– Вика упала, Вика упала!
Вика с достоинством выбралась из-под привалившего её велосипеда, встала и резонно заметила:
– Зато не грохнулась.
– Гав, – согласился со своего четвертого этажа Пёс, и обе девчонки, как по команде посмотрели на окна его квартиры.
– Гав, – подтвердил Пёс ещё раз. Вообще-то он был очень упрямым и редко когда менял свое мнение.

Чуть позже под окнами прошли двое пьяных мужчин. Один из них совсем плохо держался на ногах и, вешаясь на товарища, громко, с гордостью повторял:
– Я е*ал их целых семь штук!
Собака, нос которой, не в пример человеческому, работал куда лучше, принюхалась и фыркнула. Но всё же, несмотря на запах алкоголя, друзья Псу понравились. Для него ведь не существовало плохих и хороших слов или историй, только искренность эмоций.

Потом за окном совсем стемнело, а Хозяйка всё не возвращалась. Он волновался и ходил неприкаянно из коридора в кухню. Поскуливал, жалуясь фонарю на долгое ожидание. Прислушивался. Как-то необъяснимо улавливал шум мотора именно её машины. Изо всех сил старался вести себя сдержанно. Но она слишком долго собирала вещи; минут пять сидела и слушала магнитолу, зацепившись на старой песне. По её лицу тревожно скользили лучи от фар проезжающих мимо машин...
Когда Хозяйка добралась до двери, Пёс не выдержал и звонко, разрушая ночь на корню, залаял. Она ворвалась в картонный, прозрачный для звуков дом, злая, нервная и вместо того, чтобы протянуть навстречу ладонь, по-змеиному зашипела "Молчать..." и заперла Пса в кладовке. Он смиренно затих, выбулькивая наружу лишь те звуки, которые не в силах был задавить в глотке, сколько не старался. Она добрела до кухни, налила себе пахнущих мятой, сердечных капель, переоделась и вернулась в коридор. Заглянула в щель приоткрытой дверки за которой в кладовке терпеливо сидел Пес. Он посмотрел ничуть не обиженным, каким-то очень простодушным и открытым взглядом.
– Эх ты, тоже мне – князь Мышкин! Ну, прости. Я тоже тебя люблю. Просто ночь, а ты вопишь, – сказала полушепотом, – Хотя меня это, конечно, не оправдывает. Прости.
– агауу, – заговорщицки отозвался Пес.
– Гулять что ли идем?
– У!

Цепляя строгий ошейник к купленной недавно модной цепочке, Хозяйка рассказывала Псу о событиях, случившихся за день:
– А ещё мне сегодня сказали, что не женское это дело бегать за мужчинами. Я, кажется, нашла что ответить: "Так я ведь только за одним бегаю, а все остальные – за мной!" Теперь вот думаю, может, и вправду что-то не так, как ты считаешь?
Пёс слушал вполуха (с его точки зрения, о такой ерунде даже думать не стоило) и считал, что надо выдвигаться на прогулку быстрее.

Она шагала по темному ночному парку; на щёки ласково ложились паутинки; было тепло. Наступившая осень сегодня оказалась особенно невнятной и вдруг, совершенно неожиданно, захотелось пройтись по росистой траве босиком. Хозяйка сбросила босоножки, взяла их в руку и легко зашагала дальше, заныривая босой ступнёй в прохладные капли. Иногда не стоит задумываться о правильности своих желаний. Пёс смиренно трусил следом. И вовсе не потому, что так полагалось; просто он так хотел. "Когда любовь очевидна и безгранична, – она невзначай поймала себя на мысли, – совершенно не важно, кто за кем будет бежать..."

Плюс/минус 2000 г.