Смысловые зарисовки 118

Это был по-истине необыкновенный человек. Главным его отличием от других было то, что он не считал себя кем-то из немногих, в отличие от толп людей, где почти каждый человек считал себя исключительным. Толпа исключительностей - забавно звучит, не так ли? Словом, он был необычным уже тем, что признавал свою обыденность, не подозревая, что именно этим и выбился из общей стаи. Такой земной и в то же время неземной, чистый, как горный родник, что берёт начало где-то под облаками. Ему не хотелось жить ради создания оболочки: видимости успеха, счастья, силы, привлекать к себе внимание любой ценой, казаться лучше и "сложнее", чем он есть на самом деле, хотя и не питал особого презрения к "культу обёртки", он просто жил своей жизнью настолько честно и открыто, насколько мог, признавая свои сильные стороны и свои слабости, позволяя себе порою ошибаться, быть простым смертным, не героем, не богом, не магом, не провидцем, не святым. Он не стремился к грандиозности, славе, не считал себя в чём-то хуже или лучше и выше других, не впадал в крайности. Лишь старался постичь разные грани бытия и искать радость в простых вещах и конечно же, он её находил. Это не значит, что он был наивен, словно малое дитя, никогда не злился и не был печален, просто не позволял сорным травам разрастаться в своих мыслях и своей душе, всё понимал, признавал, принимал и действовал. Старался встречать испытания достойно настолько, насколько мог, не бежал от выпавшей на его долю полынной горечи утрат, а мужественно испивал её до конца, воскресая в своём катарсисе, подобно фениксу. В этой предельной честности с самим собой, верности своему сердцу и скрывалась его сила, сила непоколебимой  истины, незамутнённый стереотипами взгляд на мир. Он знал, что переоценить и недооценить - одинаково грубые ошибки, потому грамотно расчитывал свои силы, осознавал свои реальные возможности, а также ясно видел путь там, где для иного клубятся лабиринты тумана из лести, фальши, фантомных страхов и прочих заблуждений. Кто-то любил его. Кто-то удивлялся ему. Кому-то такая личность могла и вовсе показаться скучной. Как это - жить без "оболочки", эпатажа и флёра напускной загадочности? Разве так можно? Как это - без вечного стремления "Лучше. Богаче. Выше."? Не все его понимали. Возможно, кто-то видел в нём обманщика и даже ненавидел, принимая искренность за притворство, но ему фактически не было до этого дела. Принял как данность, что всеми любим не будешь. Он не видел смысла захламлять свою жизнь бессмысленными битвами, "декорациями" и лишней путаницей, без них ему было вольно, просторно, как степному орлу в бескрайнем небе, и так спокойно. Его трудно было обмануть, подкупить, потому и люди к нему тянулись Настоящие. Их не так много, как хотелось бы, но они были и есть, и будут.. Ещё одной прекрасной чертой его личности была чуткость, сострадание, участливость, готовность отдавать в дар, когда есть такая возможность. Он не был озлоблен на всю ту толпу людей, чьи ценности для него были чужды и не стремился никого перевоспитать, не потому что ему всё равно, просто однажды устал. Устал доказывать что-то тем, кто не ищет истины, отказывается понимать и принимать, стремясь любой ценой стать "победителем", лидером мнений. Человека, застрявшего в убеждениях и собственной гордыне вряд ли в чем-то переубедишь, так зачем попусту тратить время и силы? У каждого свой путь.. Куда больше смысла посвятить себя чему-то другому, более полезному и приятному. Он видел больше пользы в молчаливом, но реальном действии, к примеру в том, чтобы посадить и взрастить рощу, чем бесконечно рассуждать и спорить, как важно это делать, особенно с теми, кто был с ним категорически не согласен. Он не видел смысла жениться и создавать семью лишь для того, чтобы считаться нормальным человеком и "быть как все", но и не держался изо всех сил за положение холостяка и то, что иные называют в этом контексте "свободой". Просто он не мог без искренней любви и без собственной на то воли. Сегодня его свобода - это одиночество, а завтра его свобода, его воля - эта жизнь с той, которую всем сердцем полюбит, и в случае ответного чувства его душа обретёт крылья. Да, вот так, без излишнего лукавства и притворства, без напрасных утверждений и ожиданий чего-либо, никого не идеализируя и не демонизируя, не рисуя миражи образов в своих мыслях, а здраво постигая сущность тех, с кем общается, он жил, живёт и будет жить..