Поэтический Космос. Часть 1

     Откуда приходят на Землю души, которые раскрываются здесь, в этом воплощении, как поэты? Полагаю, что они приходят откуда-то из космических далей, звёздных миров. Они сами знают об этом, но не всегда и не сразу говорят нам о своём Космосе. Хотя, если читать или слушать их стихи внимательно, ответ найти в них удастся. Я решила заняться поисками космических адресов наших великих стихотворцев. Нашла! Сегодня открыла галактики Н. Гумилёва,В. Брюсова, К. Бальмонта.
 
     Вот Николай Гумилёв в стихотворении Credo сначала отрицает своё знание о космической Родине: «Откуда я пришёл, не знаю». Лукавит, интригует, хотя знает, конечно! И далее тут же кое-что сообщает нам:

Я не ищу больного знанья,
Зачем, откуда я иду.
Я знаю, было там сверканье
Звезды, лобзающей звезду.

Я знаю: там звенело пенье
Перед престолом красоты,
Когда сплетались, как виденья,
Святые белые цветы.

     То есть описывает нам свою галактику!По этому направлению я, заглянув в Звёздный атлас, обнаружила за туманностью Омега поля белых цветов.

     И у Валерия Брюсова в стихах часто мелькают воспоминания о том пространстве, в котором он пребывал до воплощения на нашей планете. Он вспоминает "…далёкие сны", "другие сверкавшие струи", "иное мерцанье луны…", слышит звуки нездешнего мира, зов другой планеты, пишет о космическом холоде, ледяной тишине и внеземной красоте в мире идеальной природы.  В минуты творческих порывов он, по его признанию, живёт неземным на земле.

     На Земле поэт родился в холодном декабре - подстать его космической родине. И в его стихах нет огня, но много магии холода:

Как царство белого снега,
Моя душа холодна.
Какая странная нега
В мире холодного сна!
Как царство белого снега,
Моя душа холодна.

Проходят бледные тени,
Подобны чарам волхва,
Звучат и клятвы, и пени,
Любви и победы слова…
Проходят бледные тени,
Подобные чарам волхва.

А я всегда, неизменно,
Молюсь неземной красоте;
Я чужд тревогам вселенной,
Отдавшись холодной мечте.
Отдавшись мечте — неизменно
Я молюсь неземной красоте.

     Эту «инопланетность» и космический холод  В. Брюсова заметил и увековечил его современник, другой поэт Серебряного века – Андрей Белый (псевдоним Бориса Бугаева), назвавший Брюсова «магом»:

Упорный маг, постигший числа
И звёзд магический узор.
……..
Бегут года. Летят: планеты,
Гонимые пустой волной, -
Пространства, времена… Во сне ты
Повис над бездной ледяной.

Ты помнишь: над метою звездной
Из хаоса клонился ты
И над стенающею бездной
Стоял в вуалях темноты.
……….
Виси, повешенный извечно,
Над тёмной пляской мировой, -
Одетый в мира хаос млечный,
Как в некий саван гробовой.
…………….
Ты знаешь: мир, судеб развязка,
Теченье быстрое годин –
Лишь снов твоих пустая пляска;
Но в мире – ты, и ты – один,

Всё озаривший, не согретый,
Возникнувший в своём же сне…
Текут года, летят планеты
В твоей несчастной глубине.

     Поэта Брюсова современники при его жизни называли магом. О том, чем он околдовывал публику на своих выступлениях, читайте в моей следующей статье.

     Возможно, Валерий Брюсов, проживший на земле как человек - поэт, писатель, историк, переводчик, -  не стал от этого счастливей, разочаровался в человеческой цивилизации, но не Андрею Белому надо было бы упрекать его за холодную сдержанность в отношении к людям. Кто, как не сам Белый, такой на первый взгляд земной и любящий эту жизнь, писал о мирах, застывших, ледяных, о провалах пространств иных, пустых, ночных, о власти над ним ночной темноты:

Её пророческое дно
Мой путь созвездьями означит
Сквозь вихрей бледное пятно.

     Знал ведь, что придётся возвращаться в свой мир через космическое пространство! И так же вспоминал о небесной отчизне:

И всё же в суетности бренной
Нас вещие смущают сны,
Когда стоим перед вселенной
Углублены потрясены, -

И отверзается над нами
Недостижимый край родной
Открытою над облаками
Лазуревою глубиной.

     Заметьте: край родной, где-то там, за земной атмосферой! И сам же он в своих стихах не раз срывался в космос, правда, не в воспоминаниях, а в мечтах.

     А кто же был тот звёздный брат, верный гений, которого Андрей Белый встречал в краю ином, безбрежном и зрел во сне и наяву?! Космический друг? Его поэт иногда называет демоном, люциферической сущностью - в метафизическом (не религиозном!) понимании. Думаю, именно ему, а не человеку, поэт однажды дал обет, то есть обещание проявить себя космическим демоном:

     ОБЕТ

Ты шепчешь вновь: «Зачем, зачем он
Тревожит память мёртвых дней?»
В порфире лёгкой, лёгкий демон,
Я набегаю из теней.

Ты видишь — мантия ночная
Пространством ниспадает с плеч.
Рука моя, рука сквозная,
Приподняла кометный меч.

Тебе срываю месяц — чашу,
Холодный блеск устами пей…
Уносимся в обитель нашу
Эфиром плещущих степей.

Не укрывай смущенных взоров.
Смотри — необозримый мир.
Дожди летящих метеоров,
Перерезающих эфир,

Протянут огневые струны
На лире, брошенной в миры.
Коснись её рукою юной:
И звёзды от твоей игры —

Рассыплются дождем симфоний
В пространствах горестных, земных:
Там вспыхнет луч на небосклоне
От тел, летящих в ночь, сквозных.

     Чудесное стихотворение! О, да! Это не просто любование, это феерия, фантасмагория, интерактивная космическая игра для зрителей - людей, остающихся на земле! Ну, не зря же поэт утверждал:

Мы были – сумеречной мглой,
Мы будем – огненные духи.

     Константин Бальмонт – поистине космический гений! Литератор и философ Камиль Хайруллин охарактеризовал его так: «Стержень космизма Бальмонта составляют многосторонние взаимоотношения "Я" его лирического героя и одушевлённой Вселенной, включающей в себя земную природу и жизнь, космические светила и пространства, богов, ангелов, демонов и других религиозно-мифических и сказочно-былинных персонажей». Автор выделил следующие особенности поэтики поэта:

Культ Солнца, Луны, звёзд и огня.
Человек и Вселенная, их соотношение.
Любовь к природе, всеединство и многобожие.
Миг и вечность.
Единство жизни, смерти и бессмертия.
Поэзия как волшебство.

     Привожу высказывания поэтов-современников К. Бальмонта о его творчестве:
- Он весь – многострунная лира. – А. Блок
- Бальмонт – залётная комета. Она повисла в лазури над сумраком, точно рубинное ожерелье. – А. Белый
- Бальмонт - один из лучших русских поэтов. – Н. Гумилёв
- На каждом бальмонтовском жесте, слове — клеймо — печать — звезда — поэта. Он парит в высотах и не желает спускаться… Я бы сказала, что земля под ногами Бальмонта всегда приподнята, то есть он ходит уже по первому низкому небу земли… В присутствии с Бальмонтом всегда чувствуешь себя как в присутствии высшего. – М. Цветаева

     Культ Солнца Бальмонта очень близок к древне-египетскому почитанию этого божества. Означает ли это, что душа поэта родом из Солнца? Сам он пишет об этом так:

Я сын законный.
Отец мой Солнце,
А мать - Земля.

Природа — дом мой,
В нем стены — Вечность,
А время — вход.
<……………………>
В луч Солнца руку
Продвинь — узнаешь,
Что вы сродни.

    Нет сомнения, что Константин Бальмонт родился в галактике Млечный Путь, в Солнечной Системе. Он воспевает свою космическую родину в циклах стихов "Будем как Солнце", "Между ночью и днём", "Млечный Путь", "Хоровод времени". Закончу статью его стихотворением, в котором возвращение домой, то есть в космос, он называет "Праздником неба":

     Праздник неба


Солнце перстень золотой
Нам неведомого Бога.
Солнце светит над Водой,
Солнце гаснет за чертой
Предвечернего чертога.

Предвечерняя Луна
Серебристое запястье.
О, Луна, ты нам дана
Для узывчивого сна
Змеевого сладострастья.

Змеевидный Млечный Путь
Мировое ожерелье.
Если мы когда-нибудь
Захотим сполна уснуть,
Там проснёмся для веселья.

Звёзды весело горят,
Вечен праздник изумруда.
В них опалы нежно спят,
В них рубины точат яд.
Праздник Неба – вечность Чуда.

     Космос Константина Бальмонта требует больше слов и исследований. Я продолжаю свои поиски.