Война и мир. гл. 2-2-3б

2-2-3б

Но таинство то — незнакомого свойства,
Не может никто его знать, применять,
Сознанье людей и его всё устройство,
Прилежною чисткою надо менять.

И мы потому, с основанием полным,
Имеем, в начале, вторую в том цель,
Менять, очищать, делать разум свободным,
Чтоб в нём не таилась зловещая тень.

Стараемся, в третьих, у братства примером,
Исправить и весь человеческий род,
И именно той, в бога преданной верой,
Менять у людей и природный их код.

Чтоб видели в членах пример благочестья,
Пример добродетели, как против зла,
И как неминуемость людям возмездия,
За все неприглядные в мире дела.

Обдумайте всё хорошенько и честно,
И я возвращусь вскоре снова, опять, —
Так молвил сей ритор и вышел неспешно,
Чтоб дать Пьеру время всё это понять.

Ему представлялись такие же люди,
Каким он был сам две недели назад,
Всё зло извлекать из них должен он будет,
И речь приготовил уже в этот ад.

Себе представлял он порочных, несчастных,
И словом, и делом бы им помогал,
Из целей всех трёх, убедительных, важных,
Весь род человека исправить желал.

А некое важное таинство века,
Хотя подстрекало его ему знать,
Но значило мало, как для человека,
О нём предпочёл он, пока что, молчать.

Вторая же цель — как себя исправленье,
Уже его мало тревожит теперь,
Уже он почувствовал и очищенье,
От прежних пороков, желанных потерь.

Тут ритор вернулся, кончать посвященье,
Как новому члену закон преподать,
Все семь добродетелей, как наставленье,
Он должен, живя, их всегда соблюдать.

Они все похожи на семь ступене;й храма,
Который возвёл древний царь Соломон,
Они у масонства — как вся панорама,
Всей жизни для всех, как один весь закон.

Вот те добродетели в виде законов,
В себе воспитать должен каждый масон,
Все эти законы подобно препонам,
Им следовать должен член каждый сквозь стон.

Хранить тайны ордена, скромность являя,
И повиновение к высшим чинам,
Любовь к человеку во всём проявляя,
Всегда добронравие свойственно вам.

И мужество, щедрость, любовь даже к смерти,
В последней — не чтите, как страшным врагом,
А другом, который во всей круговерти,
Даёт вам свободу от жизни — потом.

«Да, это быть до;лжно так — всё у них мудро», —
Так думал Пьер, ритор снова ушёл,
«Но я люблю жизнь, в ней лишь «светится утро»,
Я только сейчас в ней весь смысл и нашёл.

Другие все свойства возникли в нём сразу,
Они в нём таились там, где-то в душе,
Воспринял их с радостью, даже все разом,
Поднял с тайников души, с самой глуши.

Опять он вернулся и вновь спросил Пьера:
— Остался ли твёрд в намеренье своём,
Вселилась в него ли во всё это вера,
Решается ль он на все пытки потом.

Ещё должен я; вам добавить, не только,
Что орден ученье даёт лишь в словах,
Иными путями и средствами, токмо,
Всем видом устройства во всех хорома;х.

Наш орден пример берёт с древних позиций,
В ученье заложен какой-нибудь знак,
К примеру, в нём знак — иероглиф таится,
И чтобы узнать нас всегда мог бы всяк.

Ежели тверды вы, то я приступаю
К введению в членство, вы — ордена брат,
А в знак щедрости вашей, я вам предлагаю
Отдать мне всё то, чем сейчас вы богат.

Всё то, что на вас: часы, деньги и кольца…
Ограбленный молча, покорно стоял;
— Теперь я в вас вижу уже добровольца,
И весь ритуал посвященья настал.

Прошу вас раздеться, не всё, но частично,
Пьер снял фрак и жилет, и левый сапог,
Но выглядел он ещё, всё же, прилично,
Но он, как опоры лишился для ног.

Ему расстегнул он поспешно рубашку,
Штанину поднял он у левой ноги,
Как будто свершил он над Пьером насмешку,
Но туфлю подал ему, всё же, носи.

Пьер с детской улыбкой какой-то насмешки,
Стыдливо стоял и ждал новых потех,
Себя он почувствовал, вроде, как пешки,
Но он был готов даже даться на смех.

— Откройте мне главное ваше пристрастье;
— Их было так много, мне трудно назвать;
— Над вами довлело, пленяя всевластьем,
Которого вы не могли избежать.

Задумался Пьер, в уме пе;ребира;я,
Все те «добродетели» в жизни своей:
«Да, женщины все, ни на что не взирая,
Пожалуй, и будут они всех главней.

Масон, молча, долго и после ответа
Опять завязал ему прочно глаза:
— Я вновь обращаю вниманье на это,
Ищите блаженство в себе вы всегда.

Цепями свяжите свои вы все чувства,
Ищите блаженства не в ваших страстях,
Владейте собою предельно искусно,
Во всех ваших жизненных новых боях.

Уже он почувствовал свежий источник,
Душа наполнялась блаженством опять,
Масонство считая, как новый помощник,
Вернуть счастье в жизни ему как бы вспять.