Andre Gagnon - Twilight time Время сумерек

Меня иногда спрашивают - как получилось, что я стал писать прозаические миниатюры в необычном жанре ассоциаций на музыкальные произведения. Для меня самого это, отчасти, является загадкой. Первопричина, конечно - это моя любоввь к музыке. К музыке разных жанров, но вполне узнаваемых мной интонаций. Идея таких миниатюр зрела давно, но без определённой подсказки она не воплотилась бы в реальные прозаические произведения. Как правило, первопричиной является музыкальное произведение. Иногда образы, ложащиеся в основу миниатюры, рождаются моментально. Некоторые музыкальные пьесы вызывают лишь предвкушение, они должны отстояться, чтобы появились конкретные образы, составляющие основу сюжета. Очень редко какой-то независимый образ наталкивает сознание на воспоминание о музыкальном произведении, дальше процесс идёт в обычном порядке. Ещё реже первоначальное музыкальное произведение в процессе написания ассоциации отходит в сторону, уступая место более подходящей музыкальной пьесе. И надо сказать, что название музыкального произведения, т.е. ассоциация композитора, не очень часто совпадает с сюжетом прозаической ассоциации. Такое большое вступление написано для того, чтобы на конкретном примере проиллюстрировать процесс создания прозаической миниатюры со сложной цепочкой ассоциаций.
Пьеса Андре Ганьона несколько дней не давала мне покоя. Неожиданно я почему-то вспомнил любимый мной этюд И.И.Шишкина "Сосны, освещённые солнцем". Конечно, в пьесе Ганьона в основу положено ощущение сумерек, но пути ассоциаций неисповедимы! На одной из книжных полок в прихожей лежал альбом с иллюстрациями картин Шишкина. Я давно не заглядывал в него. Открыв обложку, я увидел надпись. Альбом был подарен мне мамой на моё четырнадцатилетие. В посвящении была такая фраза:„Мне бы очень хотелось, чтобы в жизни тебе были близки и дороги честность, чистота, искренность и красота”. Не уверен, что я смог выполнить этот завет в отношении честности, чистоты и искренности. По крайней мере, были моменты в моей жизни, которые я не хотел бы вспоминать. Но то, что касается красоты, то ей я пытался отдавать себя во всех проявлениях. И здесь огромная заслуга моей мамы, отца - в меньшей степени.
Мама тоже любила музыку, хотя никогда ей не обучалась. Это по её настоянию я почти четыре года обучался игре на фортепиано. Это её пластинки познакомили меня со многими старыми песнями, с вальсами Штрауса, с классикой блюза, с концертами Рахманинова. Мама любила стихи, хотя никогда не читала их вслух. Мама любила читать, и благодаря ей я тоже познакомился со многими произведениями, в том числе - зарубежными, не входившими в школьную программу. С мамой я ходил в ГМИИ имени Пушкина. А из альбома Шишкина этюд "Сосны, освещённые солнцем" стал моей любимой работой художника. И вот, слушая пьесу Ганьона, я смотрел на страницу с иллюстрацией и ощущал дурманящую истому летнего дня, тепло солнечных лучей, слоистую шершавость коры стройных стволов, смолистый запах хвойного леса. Я переполнялся щедростью таланта великого русского художника и нежными интонациями прекрасной музыки французского композитора. И я вспоминал свою маму.