Калязин Казармы

Дом казармы был солдатский,
До того где только мы!
Здесь в войну солдаты, братцы,
Зов-верховные умы...

Было , было там ошибок,
Кочевать, какой ценой!!!
Мы вселились, мир наш зыбок,
И не в угол, шли домой.

Не понять господским душам,
Как мы выжили тогда.
Так достался ордер, нужен,
Мама билась, вот беда.

Всё своё, отсек-казармы,
Переделать под жильё.
Радовались, командармы
Тут решение своё?!

Девятнадцать наших метров,
Даже кухонька своя.
И окно-захочешь ветра,
Наша скромная семья.

Заселиться по престижу,
Военком и прокурор.
То былое ясно вижу,
Ройтман-не через забор.

Печки, крыши черепичной,
Все пятнадцать и дымков.
Жизни для Руси привычной,
Там на много лет наш кров.

А напротив наша Волга,
Улица Красноармейская.
Тополей, берёз, черёмух,
Рядом дом, там князь Верейский.

Он конечно был Ефремов,
Предколхоза, как-никак.
Словно барин, теорема,
Отличалась жизнь-мастак.

Палисадники, цветочки,
Лето, волжская вода.
Мы на лодочке, на вёслах,
В бор заплывы иногда.

Прорубь, в зиму полосканье,
И бельё всё на чердак.
Мама, школьное заданье,
Наш учитель, жили так.

А потом и отчим, братец,
Дым над нашею трубой.
Уезжала я скитаться,
Чтобы никогда домой.

Всё-запрет, туда ни шагу,
Там чужая мне семья.
Надо мне готовить шпагу,
Пробиваться-лишней я.

К морю всё равно-здоровье,
С детства так уж подвело.
По картофельному полю
Да в резине-вот везло.

И болели страшно ноги,
Я к профессору в Москву.
Поняла сама в итоге,
Море-лекарь, да к теплу.

Снится часто мой Калязин
И берёза под окном.
Письма старые-оказий,
Грезить, грезить о былом.

На двери на старой нашей,
Друг мой вывел букву М.
Той любовью свет окрашен,
Мой Москвин, его поэм...

Вырвала семью оттуда,
Только долго жил наш дом.
Не бывает в жизни чуда,
Жизнь прошла, его на слом.

Те казармы, где впитала,
Я душой солдатский пот.
Потому борцом и стала?
Память всё во мне живёт.

Неужель жива берёза?,
Сколько лет  всю душу ей.
Вывернуть, кому же слёзы...
Горький след судьбы моей.

Вместо старого жилища,
Будет там сиротский дом.
По России горе свищет,
Новых жертв повсюду ищет,
А сирот всё больше-гром.

Строят новые казармы,
Новый бой да по сердцам.
А сироты, вдовы-мамы,
Всех опять оплакать нам.

Надо мной смеялись в Ялте,
Ах казармы, твой барак!
Но  и тут полно бараков,
Сами-то в бараке как?

Дом барачного же типа,
Коридорная нужда.
Каждый шорох, пуки,всхлипы,
Да и тут одна беда.

Даже воздуха на кухне,
Без окна-сия печаль.
Жить позорно так. Эй, ухнем!
Не рванёшь теперь и вдаль.



    После прочтения моих разгромных статей о мафии Интуриста и ВС Крыма, а также статьи  "Ялта-город "счастья" и других народ ухмылялся: Она жила в бараках...
Не чего говорить о нашем народе, всё сказано давно. Кто писал доносы при Сталине?  Сами люди друг на друга-4 млн. доносов в  НКВД. Так и сейчас живём, не понимая что к чему. Даже мне тут приходилось доказывать им, что нужны ордера в нашей общаге-гостинке и вырывать их. Все спорили, что получат жильё. "Получили"... И сейчас в спину. Люди пишут, что в том же Краснодаре другой народ, теплее. Улыбаются, сплочённее. Здесь очень тяжело жить, все,как нерусские. Нет почти открытых лиц, душевности
  Приехали из Москвы на съёмки-другие лица-оператор Юра, мы с ним аж обнялись-родные, я была рада своим. Режиссёр ШЕВЧУК.