Чистота- залог здоровья?

к 85-летию моей мамы

В молодости она была необыкновенной чистюлей. Стирка белья для неё  была не просто обязанностью , а священнодействием. В те года ещё не изобрели стиралки-автоматы, не было и сушильных камер. Белье сначала тщательно замачивалось в холодной воде, потом в тёплой со стружкой из хозяйственного мыла, далее долго  кипятилось в огромной кастрюле, именуемой вываркой.
И последний этап после кипячения- это сама стирка. Вручную или с помощью стиральной доски. В довершении следовало долго-долго полоскать руками, а потом подсинить гору белья с помощью сшитого заранее мешочка с синькой. Затем отжимание опять же ручками и вывешивание на зависть всем соседкам абсолютно белоснежного белья на заранее натянутые веревки на улицу. Она шла с большим тазом во двор и, аккуратно встряхивая каждую простынку, тщательно прикрепляла прищепками.
- Белье просто идеальное, - вздыхали соседки. - И как ей это удаётся?
А она устало, но гордо  смотрела на улицу, чтобы никто не покусился на ее белоснежный труд.
Затем белье отглаживалось электрическим утюгом и аккуратно складывалось в шкаф.
Вторым ее шедевром была готовка. Рецепты ее необыкновенных воздушных пирожков передавались под личную диктовку, чтобы ничего не забыть.  А сколько банок варенья и солений было закатано на зиму!
Как только сходил снег, семью ждала работа на даче и еще дальнем огороде с картошкой! Ее любовь к порядку царила на грядках тоже: ни одной лишней травинки, много цветов и огромный урожай всегда по осени!
Ей не лень было встать в пять утра, чтобы замесить тесто, тающее во рту, и налепить с утра вкуснейших пельменей или вареников. Или нажарить пышных сырников на всю огромную семейку.
Иногда она вздыхала:
-Тяжело!
-Бывало и хуже!-укорял ее муж.
Действительно, бывало в сто крат сложнее, особенно, когда после Сибири переехали в поселок Средней полосы. Дом большой, но удобства на улице, огород и сад. Однажды, когда она тащила ведра из колодца в горку, руки заклинило, они повисли как плети. А ей было всего тридцать два, а уже большое хозяйство и четверо детей.
Может быть, от этого систематически тяжёлого ручного труда, или от сложных вторых родов-ребенок был крупным- у неё стал расти геморрой. А обследоваться все  некогда. И к проктологу как-то неудобно.
Но идеальная чистота в доме- это ее конёк. И горе тому, кто посмел бы нарушить ее мир чистоты и порядка!
Иногда, правда, дети притаскивали в дом животных. Ей приходилось мириться с детскими желаниями. Но тогда котята  тщательно мылись с дустовым мылом, щенки выгуливались детьми строго по расписанию. Даже домашний аквариум сиял чистотой. Только однажды лесной ёжик, которого дети притащили из посадки, нарушил мир чистейшего пола. Забившись под холодильник, дикий зверь так напачкал, что пришлось заменить частично плитки линолеума…
Шли годы, выросли дети, уже подрастали внуки. В помощь ей были куплены и стиральная машина, отличный утюг, современная гладильная доска.
А она все по старинке: кипятит и подсинивает…
Когда после операции врач объяснил ей, что такое колостома, она не хотела жить. И никого не хотела видеть.
После тяжелой операции и облучения у неё частично пропал слух, зрение, разрушились зубы, выпали волосы.
Тем не менее, рак прямой кишки научились лечить операбельно. И если бы ее опухоль была не так близко к заднему проходу, она могла быть жить без колостомы.
Первые дни ей хотелось выть от страшной мысли:
- Как  я буду ходить с этим мешком? Почему я?- со слезами на глазах она спрашивала у иконы Николаю Угоднику, которую в больницу принесла ей дочь.
Но строгий святой молчал.
В палате таких больных было много. Она уже была достаточно пожилым человеком, а многим пациенткам не было и пятидесяти.
Медсестра терпеливо объясняла, как жить с колостомой. 
И началась другая жизнь. Без заднего прохода.
Сначала предстояло оформить группу инвалидности. Когда члены ВТЭК пришли на дом, она лежала пластом. Рана очень долго не заживала, гноилась. Перевязки были мучительно больными. Обрабатывать открытую  рану приходилось смесью водки с прополисом. Даже смотреть на эту процедуру было страшно. И каждый вечер температура подскакивала до 39 градусов по Цельсию. Сын через Интернет нашел Новосибирскую клинику где выпускали какую-то присыпку с бактериями. И, о чудо! Рана затягивалась на глазах.
- Вы можете вставать?- спросила одна из членов комиссии.
- Я дохожу до кухни и туалета, но с трудом, - грустно улыбнулась она
- Тогда только 3 группа. Рабочая. Только ежегодно нужно будет подтверждать.
- Как?- вскричала ее дочь,- Как человек без заднего прохода будет жить с этой группой, да ещё и работать? Вы считаете, что задний проход отрастет у онкобольной как у ящерицы хвост?
Члены комиссия переглянулись, о чем -то негромко спорили.
Через месяц группу ей  дали, вторую и бессрочную.
С помощью социального пакета  стали выдаваться памперсы, гигиенические пеленки и мешки для колостомы один раз в квартал.
Понемногу она стала выходить на улицу.
От постоянного высокого давления у неё всегда краснело лицо. Соседка, недавно потерявшая мужа от рака позвоночника, осуждающе сказала:
- Да у тебя не рак! Мой муж был таким бледным, а ты вон какая румяная.
Она тихо улыбнулась, теперь ей было не до пересудов. Все мысли были только о том, чтобы не прорвался этот ненавистный мешок. И дело даже не в мешке, а в новом образе. Колостома жила своей, ей угодной жизнью. Зад визуально уменьшился с годами, а вся система пищеварения вывалилась в бок. Значит, стоило сменить весь гардероб, платья, которые она так любила раньше, сменились на туники для беременных и штанишки. Питание тоже существенно изменилось,  и все время ненавистный лаперамид. Иначе колостома оживала, наполняя мешок.
Мешки производились в Дании и выдавались строго по определенному количеству. В аптеках они были дефицитом. Одно время хорошо выручал Красный Крест. Позже они стали свободнее, но цена стремительно увеличивалась день ото дня. Однажды дочь привезла из Москвы несколько коробок. Но иногда от долгого лежания на складах мешки теряли свою прочность. И хорошо, если это случалось дома, а не на улице.
Один раз этот мешок лопнул, когда она была в парикмахерской. Ей был так стыдно и неловко, что она почти бежала домой. От стресса навернулись слезы и подскочило давление.
- Я не засранка,-жаловалась она мужу.
Муж гладил ее по плечу, он очень жалел ее и любил всю жизнь. После операции он надеялся, что все будет по-прежнему. Но она из-за проклятой колостомы отдалялась от него все дальше и дальше. Он молча переживал и ушел раньше ее из-за инфаркта...
А потом ввели санкции, и импортные мешки перестали выдавать. Она была так расстроена этим событием, подавлена от мысли: "Как ей жить без этих мешков?"
Но тут пришла на выручку дружественная и предприимчивая Белоруссия, быстро наладив выпуск этих нужных мешков, памперсов для пожилых и одноразовых пелёнок.
Она по-прежнему тщательно следит за чистотой в своём маленьком мире. Вытирает пыль, хорошо  моет свою посуду . Белье уже не стирает: есть машинка -автомат. Да и зрение катастрофически подводит, как и слух, и память, прогрессирует деменция.
 А скоро ей уже 85! И больше десяти лет жизнь с колостомой.
Теперь рак прямой кишки- это не приговор.
Человек ко всему привыкает. Даже к жизни без заднего прохода.