Леонид Чикин

ЛЕОНИД ЧИКИН
(1927 - 1994)


Упал на травы зной густой,
нигде спасенья нет…
Всё было так, как в песне той
моих военных лет:
«Я уходил тогда в поход
в далёкие края.
Платком взмахнула у ворот
моя любимая…»*

Скатилась по щеке слеза,
чиста и солона…
– Ну, мне пора, – я ей сказал.
– Иди! – в ответ она.
Сказал я:
– Жди меня, приду,
не сгину на войне.
Я отыщу тебя, найду
в родимой стороне…
Мы вышли с нею за село.
– Прощай!
И – шире шаг…

Всё так, конечно, быть могло,
но было всё
не так.

Что уходил – так было, да!
Что мне шестнадцать лет –
и это правда.
Но тогда
не шла она мне вслед.
Ещё не тронув бритвой щёк,
я шёл к своей судьбе.
А наши девочки ещё
учили «А плюс Б».

И мы не знали тех, своих,
с которыми – всю жизнь.
И мы придумывали их,
чтоб все мечты сбылись.

Я шёл… Пылал июльский зной,
но что мог значить он,
когда весь мир, весь шар земной
пожаром раскалён,

тем, что сердца и души жёг
жестокостью своей,
что сморщил кожу вдовьих щёк,
но слёзы высушить не мог
на лицах матерей.

Мне далеко ещё идти,
чтоб вновь прийти домой.
Всё вспоминались мне в пути
слова из пени той:

«И чтоб мечты мои сбылись
в походах и боях,
издалека мне улыбнись,
моя любимая…»

В ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Война кончается.
Дымится
Берлин
и корчится в огне…
Наш поезд мчится, мчится, мчится
по забайкальской стороне.
Гремя, летит состав в глубоком
тылу нетронутом страны,
чем ближе к Дальнему Востоку,
тем дальше от большой войны,
от той, что в нас жила годами,
не покидая ни на час,
от той, чьё взвихренное пламя
издалека касалось нас.
Война, бои, походы, слава
и с гимнастёрок блеск наград…
А нас от той войны кровавой
Везли который день подряд.
Туннели, сопки, речки, хаты.
И стон колёс, и рельсов звон.
Так – восемь дней.
А на девятый –
Хабаровск…
Воинский перрон
забит ликующим народом,
над ним – невыцветший кумач,
что берегли четыре года,
и чей-то смех, и чей-то плач.
И, понимая наши взгляды, –
мол, что за смех и праздник тут? –
Кричал калека нам:
– Ребята!
Ребятушки!
Войне капут!
Победа!
Слышите, славяне?!
А завтра праздник – пей и пой!..
Но в день Победы утром ранним –
«Равняйсь!» –
и замер строгий строй.
И тихо, будто по секрету,
сказал нам замполит полка,
что это лишь одна победа,
другая – впереди пока.

ЛУБОЧНАЯ КАРТИНКА

На насилье нет закона.
Воин, пахаря не тронь.
На картинке у дракона
Изо ртов летел огонь.

Гибло всё, что было в силе.
Застил солнце едкий чад.
Громко жёны голосили,
Бабки прятали внучат.

Приближался час расплаты.
Вплоть до утренней зари,
В крепкие одевшись латы,
С гадом бились плугари.

Но один, что всех сильнее,
Широко взмахнув, сплеча,
Срезал головы со змея
Острым лезвием меча.

Не напрасно без заминки
Кровь стекала в воду рек.
Гад, поверженный в картинке,
Ожил в наш двадцатый век.

В страшный час невыносимый
Он спалил при свете дня
Людный город Хиросиму
Вихрем грозного огня.

На насилье нет закона.
Воин, пахаря не тронь.
В горле нового дракона
Спрятан гибельный огонь.