Белёв

Жаль, государство не квартира:
не захотел - закрылся на*ер,
от газа ль угорел, от кира,
а жил-то как, неужто, в страхе
работу потерять, жену?
страх, или больше совесть?
я и по-прежнему живу,
к чему-то высшему готовясь,
жаль, нет дверей в своё пространство,
тяжёлых, кованых, из стали,
пускай обшарпанных местами,
но защищающих от хамства,
вранья и безобразий прочих,
того, что мне давно не в жилу,
я утопаю среди ночи
в поту,  в ночи все кадры лживы,
включая запах апельсинов,
чужие бархатные ляжки,
мне  государство агрессивно
втирает ложь, ах, как мне тяжко
без водки, стынущей в стакане,
я мамкин этот хрип в агонии,
как Отче Наш теперь запомню,
застряв из слов в тугом аркане.
Не защитит. Все люди разные,
у государства не допросишься,
и кто и что сегодня празднует,
до рвоты пьяный вновь, до проседи
в словах, где рифмы не нужны,
где запятыми обеспечены,
лишь те из строк, что богом  венчаны,
иные   вьются, как ужи,
и лебезят, и рюмку просят,
и их вперёд ногами носят,
сто раз меняя падежи.
И проходной, не проходной,
но двор, родное  государство,
кого,  блистающий коварством,
мой слог проходит стороной?
Печатный знак не одинаков,
не одинаков   цвет носков,
а где-то вновь грустит под лаком
не согревающий альков
любви, всю жизнь прожив без дружбы,
в прах превращается истец,
к нему сквозь вьюги и сквозь стужи
спешат начало и конец,
что – выбирай,  как выбирают
с причалов мокрые швартовы,
благодаря тебе, фартовый,
я не так часто умираю,
моя вторая половина,
из-за тебя я так раздвоен,
я без тебя по-волчьи вою,
и всё не в кассу мне  и мимо,
нас «Мерс» в ночи  несёт к Белёву,
а ты к окну плечом приникла,
а я с тобой и мне так клёво,
что мы всего  в начале цикла,
когда не поздно и не рано,
когда ещё вполне возможно,
не нанеся фатальной раны,
свой меч смиренно спрятать в ножны,
да, мы в плену, но не  у той
ночи, где бережны объятья,
финалом сладостным не стать им,
мы  у  проклятья под пятой,
ведь, где-то умирает мать
моя, твоя, кого-нибудь другого,
без грамма конька, без грога,
дороге вёрст не занимать,
мамулечка моя,
в свинце отлит твой сонный хрип,
нас двое, только еду я
туда, где прячется Олимп,
в седых снегах, за поворотом,
да, только где ж, тот  поворот,
а впереди «конфетку» кто-то
кладёт себе в открытый рот,
зима беснуется в ночи,
там тень моя в окне ослепшем,
мой лучший друг, мой кореш лепший,
зубами скрежеща, молчи,
не докричишься до начала,
когда обоих нас с тобой,
весна кипенная встречала,
и я счастливый брёл домой,
и были счастливы мы вместе,
и только горе где-то там,
в краях других, средь чёрных ям,
а вот теперь мне карту  крести
сдала судьба,  а по краям
дороги вздыбленной, уездной,
скользит устало свет от  фар,
о, как же это неуместно
искать любви,  когда ты стар!
а я ищу её? да, полно!
Я  опоздать в Белёв боюсь,
а вдруг я в эту,  к чёрту, полночь,
от неизбежности влюблюсь?
под сердцем тикает  усталость,
от вездесущей суеты,
нам сто дорог пройти осталось,
где будут только  я и ты