Я был в тот день с утра на взводе...

*   *   *
Я был в тот день с утра на взводе,
И неприятно вспоминать,
Как прибыл собственник квартиры
И стал меня с квартиры гнать.

С квартиры – прямо в неизвестность
(А было сыро поутру).
Я указал ему на это,
Сказал, что без жилья помру.

Он возразил с ужасным смехом:
«Надеюсь, вороны склюют
Тех злыдней, что в квартире съемной
Куда ни попадя блюют.

Все те, что вместо туалета
В моем шкафу одёжном срут,
Надеюсь, попадут под дождик,
Простудятся и все помрут».

Бутылки по полу катались,
Хозяину их звон был чужд.
Хотел освободить квартиру
Он для своих мещанских нужд.

Меня же, судя по ухмылке,
Хотел вообще со свету сжить.
Я стал обзванивать знакомых,
Проситься чуточку пожить.

И удивительное дело –
Никто ведь не был рад звонку!
Сказал приятель: «Мать болеет,
Куда – пожить? Совсем ку-ку?»

Я крикнул: «Ты меня погубишь,
Пойми мещанской головой:
Я просто задыхаюсь дома –
Там, за Московской кольцевой».

Приятель только засмеялся:
«Ты пил, а я тебя гублю».
И я решил: людское племя
Я совершенно не люблю.

Я презираю это племя,
Не понимавшее меня,
И ухожу в цыганский табор,
Где много страсти и огня.

И гордо я пошел за сумкой
Вьетнамской марки «Хьюго Босс»,
Но поскользнулся на бутылке
И о паркет расквасил нос.