Из леса памяти, вдали, взлетали мысли,

    Прошли грозы с дождями, и снова солнечное утро. Тень дома отползла от края пустыря, и солнце высветило цветы растущего там иван-чая на фоне зрелого зелёного цвета уже немолодой листвы деревьев. А под окном глянцево блестят покрытые росой крупные листья на молодых побегах обрезанной весной сирени. Лёгкий утренний ветерок чуть колышет тонкие ветки плакучих берёз и быстро перебирает листву осины... .
    А во мне, какой-то внутренний ветер гонит обрывки прошлых впечатлений, образов и мыслей, и мой ум, как собака, забывшая о хозяине, бежит за ними, увлечённый их движением. И этот бег вспугивает всё больше и больше то, что притаилось в зарослях памяти, не оставляя вниманию шанса вернуться назад. И только когда наступает усталость и страсть ослабевает, становится слышен зов хозяина... . Тогда, моё скачущее "я" вдруг понимает, что ему нет дела до разлетающихся во все стороны мысле-образов и сопровождающих их переживаний, и оно останавливается, чтобы сориентироваться, и начинает искать дорогу назад, вслушиваясь и всматриваясь в реальность Настоящего. А "Я" продолжает звать удравшего питомца.
   Описывая образно происходящее во мне, я невольно становлюсь в положение смотрящего со стороны. Это значит, что я перестаю полностью погружаться в то, что пытается выдать себя за настоящее, и, хотя бы отчасти,  соединяюсь с тем единственно Настоящим, что дано мне - с самим собой. Я возвращаюсь к себе. Может быть, не в самый свой центр, но в место гораздо более связанное с ним, близкое к нему. Я возвращаюсь туда, где сердце чувствует глубину и ток жизни, исходящий из расположенного в ней источника.

                *  *  *

Проснулся я, и ум мой побежал
Ловить воображения предметы,
И быстро неживое он хватал,
Но не было в том, что хватал он, света.

И что нашёл, в досаде он бросал,
Не находя того, что было нужно,
Досаду на себя он узнавал
И на досаду, вновь досадовал натужно.

И выхода нигде не находил
Из этого порочнейшего круга,
Но, стихнув, тихий голос уловил
Забытого, но преданного друга

Неважно стало то, зачем бежал,
Узнал родное в голосе зовущем,
Себя остановил, себя поймал
И оказался на лугу цветущем.

Из леса памяти, вдали, взлетали мысли,
Их ветер очищенья выметал,
И было всё полно иного смысла.
Я кем-то был, теперь собою стал.