Не в силе Бог...

Это либретто того, что мы с певицей и композитором Вероникой Булычёвой
пытались воплотить в виде рок-фолк-оперы лет 10 тому назад.
Не получилось, ибо проект совершенно не коммерческий, а спонсор не нашёлся (спрятался от нас, а ведь мог бы стать не просто спонсором, а меценатом). Но - как оказалось - цифровые рукописи тоже не горят :) Вот нашёл и публикую здесь, чтобы снова не потерялось...






Сценография основана на контрасте Света и Тьмы. Посреди сцены на заднем плане - арка с подвешенным колоколом и крестом над небольшим куполом - подобие часовни со звонницей. Перед ней паперть. Это место обитания Юродивого. От паперти к авансцене тянется световой коридор. Из темноты, как бы из стен коридора - периодически показываются чёрные руки (руки в длинных чёрных перчатках) - то змеи, то птицы.Они активно участвуют в действии -  как силы тьмы, втягивают во тьму и выбрасывают оттуда, гладят и опутывают и т.д.... 

Юродивый (поёт на паперти звонницы):

Нам на Святой Руси
у золотых крестов
милостыню просить
не возбранял Христос.

Мы на хмельной Руси
радость свою и боль
издавна и до сих
прятали в алкоголь!

Вот и пришла пора
с дрожью похмельных рук,
мутным зрачком с утра
честно смотреть вокруг.

А вокруг над крестами лишь вороны,
потому что кресты кровью солоны.
Под крестами не только венчаются –
коль война никогда не кончается!

В этой войне – победителей нет!
В этой войне  - не бывает побед!
В этой войне – только тот на коне,
кто умеет стоять в стороне!!!


Вступает Хор, которого не видно. Юродивый во время пения Хора мимически создаёт видеоряд, сопровождая пение юродством.

Над тобой не раз плыл пожарищ дым,
и железа шквал землю рвал твою,
ударял Набат – и вставала ты,
непокорная моя Русь, в строю!!!

Колокола гудят,
плачет, кричит Набат –
видно беду, звоня, пророчит…
Конница мнет ковыль,
свет заслоняет пыль –
кажется, Солнце нам светить не хочет!

По степи меж хребтами горными
надвигается сила черная:
впереди её - страх, позади её – смерть!
И с усмешкой глазами узкими
смотрит хан – как пылают русские
городские предместья и крепости твердь…

А из храма через бой
плач детей летит мольбой:
- « Их хотя бы не трогай!!!» –
к Восточному Богу…

Всё ты вынесешь, Земля –
пепелище от Кремля,
и пустынную гарь вместо хлебного поля…
У людей же жребий свой:
позавидует живой
тем, кто принял там смерть – гибель легче неволи!!!

Юродивый поёт и бросает куски кровавого мяса, которое подхватывают чёрные руки из стен коридора, как вороны.

« Гуляй!!! Воронье торжество
пришло!!! С полей уже смердит,
и ожидает пиршество.
Летите, стол для вас накрыт!
Чем больше будет мертвецов,
с полей не убранных, гниющих -
тем легче выкормить птенцов.
Спасибо людям, подающим
на пропитание. В краях,
там, где дружины брат на брата
вооружают их князья,
еды не будет маловато!!!»

Опять поёт Хор и Юродивый сопровождает пение мимикой:

Было побито народу немало,
но отболело и отполыхало,
и затянулись кровавые раны,
и потихоньку отстроились Храмы,
и города из огня возродились,
новые дети у баб народились,
люди опять стали жить как и жили,
но не простили и не позабыли:

Как гнали как скот в полон,
как ездили на поклон,
как слали всем миром дань…
Русь, сильною снова стань!!!

Декламация:

Сталь закаляют в огне и воде,
и по Руси прогулялась беда
кровью и пламенем, но не везде –
были и вольные там города!

Хор выходит из тьмы на авансцену, изображая народ.

Ты лихой да ушлый собрал народ,
Господин Великий Новгород –
от варягов сила и хитрость тебе дана!
Княжил шведов там и тефтонов бич –
Александр свет Ярославович.
Нужен храбрый князь и свободным – если война!

Разливайся, Колокол, звонами!
Собирай народ под знаменами –
встать плечом к плечу подоспело времечко нам!!!

На места, что с детства нам дороги,
налетели с Запада вороги –
скачет к нам в железо одетых рыцарей тьма!
Но не бойтесь силу несметную,
с нами Бог и Дева Пресветлая!
А за нами – жены и дети, наши дома!

Не ударим, ребята, лицом мы в грязь,
да за Родину милую постоим!
Разгорелся сердцем князь
и молвил им:
« Кто с мечом в Россию придёт мою –
от него и погибнет он сам в бою!
И не в силе Бог, а в Правде – победим!!!»


Хор отступает в темноту.
Юродивый поёт, сидя на паперти:

Велика Россия – мать.
До чего красиво там!
Только воли не видать
твоим детям – сиротам…

Велика Россия та –
значит всем до одного
хватит места для креста
и холма могильного…

Чёрные руки из тьмы выбрасывают на авансцену купца. Тот в процессе пения отходит к звоннице и заканчивает пение на паперти.

Весь честной народ не кажет лица.
Опустела чтой-то вся улица.
Удалой опричник едет –
добро коли к соседям,
И не дай, Господь - чтоб встал у крыльца!
Он за батюшку Царя
волен грабить всех подряд –
нынче вот какая власть
                завелась…

Торговали мы – и дед и отец.
Во седьмом колене был я купец.
Не пойму: за чью вину
отрядили в Земщину?
И пришел благополучью конец!
Просто жил да поживал,
никогда не бунтовал.
Подскажите – горе то
                мне за что?

Принесла гостей нелёгкая в дом,
завалились они пьяным гуртом:
слуг мечами посекли –
пусть валяются в пыли!
Окунула мордой власть
                в кровь да грязь!!!

Супротив Царя осмелится кто?
Было в доме густо – стало пустО!
Есть и дочь красавица.
Что ж не позабавиться?
Ей четырнадцать годов то. 
                И что?

Но позор такой не вынесла мать –
на коленях стала их умолять.
Отплатили ей добром –
меж лопаток топором!
Погуляли, позабавились всласть!

Что ж осталось мне? Не сердце – а лед!
Может сжалится Господь – заберёт?
Русским, Боже, помоги!
Свои хуже чем враги!!!
Что ж мы, братцы, за народ?
                Кто поймет?!!


Исчезают чёрные стены. Контраст. Сцена залита светом. На неё выбегают скоморохи, выкатывают ширму как на ярмарке. Поют свои куплеты, то перекатываясь колесом, то понарошку ударяя друг друга - дурачась.

1 -  А народ – как народ:
всяк как может – живет…
2 -  Кому – век спину гнуть…
3 -  Кому взять, да стянуть
то, что плохо лежит…
4 -  Кому весело жить:
есть и пить допьяна!
2 -  А кому – ни хрена!

Собирайся, народ, да на ярмарку!
Торопись, прогоняй грусть-печаль, тоску!
На других поглазей да себя кажи,
кошелёк открывай – не жалей деньжищ!!!
Навезли нам товару хорошего –
покупай,
                продавай,
                облапошивай!!!

Собирайся, народ, да на ярмарку!
Забродившего сладкого пей медку,
хороводы води или песни пой –
веселись, разгуляйся пока живой!!!

Эй, мужик да молодушка,
                подходи!
За солёные частушки
                не суди!
Себе локти не кусай
                за: Хи да Ха!
Нас камнями забросай –
                кто без греха!

Далеко ль от трона с Храмом
проживают стыд со срамом?

Мы расскажем. Нас послушай – убедись!
Да свой нос не вороти и не гордись!

Мы откроем вам обманку –
словно шубу наизнанку
                смело вывернем поганку
                - нашу жизнь!!!


Жил да был один боярин –
                феодал.
В Царской Думе важно барин
                заседал.
Он за счастие народа
                был горой
Насидел за эти годы
                геморрой!
 
Хор:

Вот придумал Бог обидно
                наказать:
самому не видно,
                стыдно
                показать!

Скоморохи:

Один храбрый воевода
                жил да был.
На врага в главе похода
                выступил.
Глупый враг о том и сроду
                не гадал –
только с  заду воеводу
                он видал!

Припев хора:

Скоморохи:

Думный ведал государственной
                казной -
перепутал её с собственной
                мошной.
Был Царем посажен на кол
                этот дьяк –
на Руси однако
                делается так!


Из ширмы, запутавшись в ней, вылезает старец в рясе и с посохом. Скоморохи, увидев его, замирают с удивлением при первых словах старца и, схватив ширму, убегают. Старец за время декламации претерпевает метаморфозу - от выглядящего смешным до страшного с глазами фанатика.

Ой, послушал я вас, детушки, да всласть.
Не боитесь никого – хулите власть.
Ой, родимые, накличете беду!
Ой, готовьтесь, люди, к Страшному Суду!!!
И не будет вам спасенья – он придет!
Ведь АнтиХристово Царствие грядет!!!
И от огненной Геены никому
не уйти – когда поверите ему!
Воцарится он не троне, а потом
души выжжет вам железом и огнем!
О земном блаженстве хлопоты пусты,
убегайте, люди в дальние скиты!
Там молитесь, и Господь услышит вас,
тех, в ком вера ещё старая жива –
вера дедов и отцов. Там истый свет!
А в Царевых всех новинах правды нет!
Православные не верьте люди в них –
искушение от Дьявола они!!!

Старец замирает в каталепсии. Скоморохи уносят его. Из звонницы появляется молодой раскольник. Поёт:

Нету злобы у людей наших,
и один у нас Господь Боже,
но священникам наш грех страшен –
что двумя перстами крест сложен…

И не нужно нам хором барских -
нам в скитах своих вольней будет.
Но не скроешься от глаз Царских –
и сюда пришли его люди..

Разгулялась по тайге осень –
сладких ягод и грибов россыпь,
и хлеба созрели: сам – восемь!
Как же всё это теперь бросить?!!

Только старец наш сказал ясно:
чем АнтиХристовых слуг слушать –
лучше пламенем сгореть красным.
Только так свои спасем души!!!

Отворите мне скорей двери!
Что-то стало мне себя жалко.
Я в спасение души верил,
но не знал – что будет так жарко!!!

Но не знал – что будет так больно!
Стал обещанный мне Рай Адом!
Неужели, чтобы жить вольно –
людям в муках умереть надо?!!

Из темноты выходит стрелец. Обнимает раскольника за плечи, как-бы утешая, потом встряхивает его за ворот, пристыдив и взбадривая. Стрелец сначала декламирует:

Это лишь мальцы да бабы,
мужики, что духом слабы,
те за Волгу подались –
жить хотят спокойно…
Аль в стране перевелись
удалые воины?
Мы возлечь всегда успеем
                по гробам!
Эй, звонарь, давай смелее
                бей в Набат!!!
Эй, народ, мечи из ножен
                вынимай!
Бей, звонарь, и Бог поможет!
                Поднимай

Поёт:

Против немцев – латынян,
бреющих лицо,
православных христиан
за Завет отцов!
Против тех, кто укорял:
что не  так крещусь!
И АнтиХриста – Царя
за Святую Русь!!!

Раскольник:

Ох, мы это, братцы, зря –
лучше бы не трогать!
Свято место у Царя –
где-то возле Бога!!!

Из тьмы с двух сторон появляются солдаты (их играют скоморохи, переодевшись) Стрелец-подстрекатель сам бросает раскольника им в руки и убегает. Вкатывают плаху. Появляется палач, надевает на руки такие же перчатки как у чёрных рук.
Поёт:

На Царя поднялся, тать?
А на дыбе не был?
Хочешь Бога увидать?
От меня рукой подать
                до него, до Неба!
С плахи – прямо к Богу!
Потерпи немного…

Отдавай младую жизнь
за чужой разбой –
Скидывай кафтан, ложись.
плаха под тобой…

Свет гаснет. Слышится глухой удар топора. У звонницы появляется огонёк свечи, приближается к авансцене. Становится видно скорбное лицо матери погибшего раскольника, в чёрном платке. Поёт акапелло.

Ой, ты моя русская женская доля –
                доля материнская…
Я ль тебя под сердцем, сын, не носила?
Я ли за тебя Господа не просила:
                Дай мою кровинушку мне!

Я ли колыбельную песню не пела?
Я ли не кормила грудью тебя?
Я ли тебе счастья, сын, не хотела,
Всей своей душою любя?

Был ты у меня один –
                мой сын!
                А теперь – нет…

(С музыкой)

Ты за что, Господь, осерчал?
Нету больше сил мне кричать…
У иконы тает свеча,
но Бога лик в окладе молчал,
                ничего мне не отвечал…

Ой, ты моя русская женская доля –
                доля материнская…
Спрячусь я от глаз людских в чистом поле,
                да поплачу вволю я…


Юродивый поёт, сидя на паперти, не юродствуя, печально:

Велика Россия – мать!
Широко, раздольно там…
Для чего же жизнь ломать
своим детям больно так?

Повелось так искони –
твои дочери, сынки.
По всему тебе они
не родные – пасынки…

Вскочив, декламирует:

Разве, Россия, ты богом наказана?
Для чужаков словно медом намазана!
Как бы отрезать кусок пирога –
спится и видится нашим врагам!
Вот и уставший от многих корон,
проголодался и Наполеон.
Мало ему европейской еды!
Но аппетит доведёт до беды!
Русскую кашу сварить обещал –
зубы об ложку свои обломал!
Ложкой в России хлебать можно «Щи»,
можно и в лоб получить! Не взыщи –
коли незваным за стол попадешь.
Встанешь голодным и битым уйдешь!

Хор:

Вдоль по Невскому колокольный звон
                разливается.
На войну полки под шатром знамен
                собираются.

Маршей музыка синей птицею
                к небесам летит!
Император с императрицею
                над толпой стоит.
Купола горят, Солнца в них лучи
                отражаются.

Весь честной народ как один кричит,
                улыбается.

« Победим!!! » - ликует страна…
Но совсем не праздник – война…

Солдатка выходит из-за звонницы с одной стороны, поёт:

От родимого от крыльца
увела война – разлучница,
мужа ты куда моего,
Суженого – венчанного?

Почитай и не жили:
только свадьбу справили,
только ночи две для любви,
а теперь – как хочешь живи…

День и ночь молись за него:
« Только бы вернулся живой!!! »

С другой стороны выходит солдат, поёт:

Тяжек ты – солдатский мой труд…
Встанем на привал – не уснуть:
вспоминаю у костерка
о тебе, Алёнушка…

Вижу как туманит слеза
синие озера-глаза…
Свидимся ли снова – Бог весть?
Только задремаю – ты здесь…

То ли грежу, то ли во сне
возвращаюсь к той я весне…



Загорается свет. Солдатка снимает платок, превращается в невесту. Солдат - в жениха. Хор играет роль гостей на свадьбе, водит хоровод, держит венки над головами после свадебной песни. Невеста поёт, во время пения сплетает венок:

Испокон веков гадают
на Руси – Судьбу пытают.
На вопрос девичий вечный:
быть ли в платье подвенечном?

Падают печальные
звёзды в ночь гадальную.
Загадай желание –
выпадет свидание
с самым суженым,
очень нужен он…

Соберу цветов весенних,
вниз пущу их по теченью…
Кто наденет мне колечко –
расскажи скорее речка!


Беги к морю синему,
мой венок неси ему!
Чтобы полюбила я –
пусть его он выловит
Самый суженый,
очень нужен он… 


Свадебная песня:

Жених:
Только для тебя, моё Солнышко,
птицы по утрам за окном поют.
Так и я – как станешь мне женушкой,
буду тебе петь про любовь свою!

На любовь не хватит всей жизни нам.
Никому тебя не отдам!

Невеста:

Только для тебя, долгожданный мой,
нежность я копила всю жизнь мою.
Только для тебя – как придём домой,
косу расплету свою девичью…

На любовь не хватит всей ночи нам.
Никому тебя не отдам!

Свет постепенно меркнет. К жениху протягиваются чёрные руки из коридоров, хватают его. Скоморохи в солдатской форме, переодевают жениха в солдата и уводят.

Слышны звуки метели, печально завывает ветер. Выходит французский офицер. Поёт, кутаясь в шинель:

О, Мари – не передать
                как мне холодно,
О, Мари – вот повидать
                ся бы повод нам!
О, Мари – ты далеко, как звезда, Мари!
О, Мари – знать бы когда в Париж?

На Елисейские поля
сейчас бы выйти погулять
с тобой, Мари, и пить Шампанское вино!
На путь назад надежды нет,
летит в глаза холодный снег.
И знать – что Бог готовит мне
                – не суждено…
Без конца и края поля.
И зачем нам эта земля?
Кажется, я знаю ответ,
и другого нет…

Чтобы посреди этих мест
срублен католический крест
был от дома так далеко
мне на упокой…

Со стороны звонницы появляется русский солдат. Француз и русский одновременно стреляют друг в друга и падают замертво.
С одной стороны звонницы появляется вдова солдата в чёрном платке. Поёт:

Ты катись слеза по щеке –
душу облегчай…
Сохраню кольцо на руке –
нас Господь венчал…
Счастье дал и сразу отнял –
видно не услышал меня,
видно у него нас таких – сосчитать невмочь…
А теперь молю: « Иже есть,
передай на Небушко весть –
что уж я рожу ему здесь
                сына или дочь…»

С другой стороны выходит вдова французского офицера. Поёт:

Le Bon Dieu m’а donne du bonheur
Et m’en prive tout de suite.
Evidemment, il ne m’а pas entendu.
Evidemment, il а pads mal de gens comme nous.
Et maintenant, et maintenant, j’implore:
Le Bon Dieu dit au Ciel une nouvelle
Qu’ ici je lui mettrais au monde
Un fils ou une fille…

Повторно последние три строки русская и француженка поют дуэтом, обнявшись. Уходят в звонницу.

Появляется солдат-ветеран, садится на паперть, приводя в порядок обувь, декламирует, обращаясь к Юродивому:

Не нам судить: кто прав, не прав…
Спасибо Господу – что выжил!
Мы, всю Европу прошагав,
дошли, братушки, до Парижа!
Ей-ей, дошли! Вот Мать честна!
И кто подумать мог об этом?
Не так уж Франция страшна…
Да красивей Парижу нету!!!
И люди весело живут,
и чистота, и ароматы…
« Вот если бы у нас как тут!» –
мечтали русские солдаты.
« Пора подумать о правах
закабалённого народа! » -
так в офицерских головах
бродил французский хмель Свободы…

Ковыляя, уходит в звонницу.

Хор:

Над Сенатской площадью
на ветру полощатся
стяги от распахнутых знамен…
Гвардия усатая
да за волю ратует:
« Не зевай – свободен нынче трон! ».
Бегают поручики:
« Ну, давай, голубчики», -
попросту солдатам говоря, -
« Грянем Революцию
и на Конституции
повенчаем нового Царя! »

Только обложили их.
« Расходись, служивые!
Грех это, ребята – бунтовать!!!
На хрена та воля нам?
Мы привыкли более
на Царя да Бога уповать!!! »

На Сенатской площади
гарцевали лошади,
ёжились штыки и кивера.
Горна звуки нежные –
площадь белоснежную
окропить уж кровушкой пора!

Что ж мы бестолково так
бунтовали снова та?..
Вот и сила Царская взяла!!!
А та воля – где ж она?
Пятеро повешено,
остальных в Сибирь да в кандалах!!!

Юродивый:

Да - Мудрей России нет!
На вопросы странные
у неё один ответ:
будут ноздри драные!


Собирайтесь, милые –
вам с кайлом да пилами
не за волю воевать,
а Сибирь осваивать…

Хор (декламация):

Их замело за Уральскими склонами.
Кто о них помнил в огромной стране?
Русские женщины - матери с жёнами.
ведь для любви расстояния нет!

Пока поёт - хор скоморохи в виде солдат выстраивают на авансцене комнату: стол, стулья, камин.
Дуэт жены ссыльного декабриста и хозяйки постоялого двора:

Хозяйка:

Протяни ты озябшие руки к огню.
Ради Бога скажи – тайну я сохраню -
да на что тебе, матушка, тут горевать,
в прокопчёной холодной избе ночевать?
Твоим ноженькам бы на балах танцевать,
твои пальчики нежные бы целовать
кавалерам блестящим в альковной тиши…
Но в метель по тайге ты упрямо спешишь…

Разве этот мужчина да стоит того –
чтобы молодость тут загубить за него?!!

Жена:

Что мне думать да гадать –
                где зимовать?
Мне бы только повидать
                любимого!
К сердцу бедную прижать
                головушку.
Всё словами не сказать…
                Во вдовушку
превратилась я
                при муже живом.
В черный плат тая
                от Света всего
свою женскую тоску –
                словно смерть она!
Мне на бабьем на веку
                так начертано…

Говоришь ты: « Он не стоит того!»
Только кто же мне заменит его?!!
Те, кто скачут по балам –
                все пропащие.
Узнаются по делам
                настоящие!
Те, кто в силах повторять
                путь Христов.
За других кто жизнь отдать
                был готов!

За Сибирскою рекой,
                за острогом же
не найти другой такой

                мне любви уже!!!

Обе уходят в звонницу. Слышны завывания ветра, нарастают, превращаются в звуки бури. Позвякивает колокол.

Юродивый декламирует:

Лишь век пролетел с того страшного года -
как новые бури приносит погода,
и новые беды на плечи народа
с ещё одним Раем в конце перехода!

Света и тьмы грань очерчена резче -
больше не прячется красок нутро
в полутона. Приручённые вещи
снова дичают, оскалив свой рот.
Музыке вдруг в утонченностях тесно –
скрипку для соло сменяет труба!
Мир ощущается больше телесно.
Как перед казнью – под дых барабан
бьёт, хаотичные толпы в колонны
исподволь, неумолимо сводя,
марш Мендельсоновский в марш похоронный
не гармонически переводя…

Через войну к Революции новой! –
грозило начало 20-го века.
Россия бредила – нездорова…
Есть ли лекарь?!!

Появляется революционер, вскакивает на паперть как на трибуну, декламирует в стиле Маяковского:

Есть!!!

Время наше пришло!!! Мы – людям
Хлеба и зрелищ дать –
не просить, унижаясь, будем.
                Требовать!!!

Эй, на самом верху!
Не кривите рожи то!
Мы уже так хотим – аж до зуда в паху,
вы ж не можете!!!

Отрекаетесь сами?
Нет?!!   Нескромные мы –
трон отнимем штыками,
жизнь – бомбами!!!

Юродивый поёт, звоня в колокол. К концу его пения, выйдя из темноты с разных сторон, солдаты с красными ленточками в петлицах и комиссар, обступают его плотным кольцом.

На Руси опять Набат!
Убивает брата брат!!
Всё поставлено на кон!!!
Колокольный перезвон –
не малиново-Пасхальный,
не печально-поминальный.
Кровь сочится с языка,
кровь на душах, на руках,
кровь рекой бежит повсюду!
Где ты, Бог? Опять Иуда
предал… Ты опять распят!
Вот о чём кричит Набат!!!

Комиссар:

Это, братцы, - не порядок!
Взять и к стенке звонаря, да
языки колоколам оборвать!!!
И поганою метлой
с куполов кресты долой!
Их на серп и молот перековать!!!

Революционные солдаты пытаются набросить верёвку на колокол, чтобы сорвать его. Из звонницы появляется священник. Поёт:

Остановите глумление над колокольнями!
На православной Руси были Храмы наполнены
в самые светлые праздники и перед битвами
нас возносящими к небу словами – молитвами…

Бога побойтесь, вандалы, не имете сраму вы!
Только враги наши рушили звонницы Храмовы!
Во времена, что готовят нам беды великие
нас не спасут уже колокола безъязыкие…

Горе народу тому – если вера утрачена!
Кровью невинных грехи ваши будут оплачены!
Горе тому, кто прельщает идеями ложными –
бесчеловечными будут деянья безбожные!!!

По знаку комиссара солдаты хватают священника за руки и держат. Чёрные руки опутывают его.

Комиссар декламирует:

Эй, народ – не слушай бред!
Никакого бога нет!!!
Всех от млада охмурили,
кадилами обкурили
мракобесовы попы!
Им устроим суд толпы!
Хватит опиум народа
истуканам воскурять!
Всё – шабаш! Теперь – Свобода!!!
Нынче – воля разорять
гнёзда барского разврата!
Для матроса и солдата,
для рабочего теперь
в счастья мир откроем дверь!
Тех же, кто ему не рады –
будем как ползучих гадов
без сомнения давить!!!

Священник:

Разве к ближнему любви,
милосердья, состраданья
вам не нужно в созиданьи?
И не к мести в час расплаты
призывает Бог распятый!
Говорит он: «Не убий!
Как себя – других люби!!
И врагов своих прощай –
этим душу очищай!!!»

Комиссар:

Угнетённый, хватит плакать –
горб расправь!
Всех помысливших инако
к стенке ставь!!
Не щади ты за свободу никого,
не жалей врага народа –
бей его!!!

Солдат бьет священника прикладом в спину, тот падает на колени, комиссар и солдаты уходят.

Священник молится на коленях (декламация):

Господи, прости тех, что предали,
гнев смиряй…
Ибо воистину – не ведают
что творят.
В страхе позабыли они живые
слова твои.
Господи всемилостивый
прости ты им.
И помилуй, Господи, нас
избави
в испытаний час ниспосланный
от крови.
Господи, от мук телесных
нас отведи,
Внемлешь ли, Царь Небесный? Их
пощади!
Ты услышишь, Боже, ей -
верую!
Не суди людскою их
мерою.
Жизнь их бедами укорочена.
Пусть казнят,
если это нужно, Отче наш,
лишь меня!!!

Хор:

Много ты видела горя, земля.
Снова огнем полыхают поля!
Снова  военные трубы трубят –
белые с красными делят тебя.

Страшные снова творятся дела.
Снова тебя удобряют тела.
Толпы на смерть посылает рука
зверя лобастого с броневика.

Потом умытая,
кровью политая,
вытоптанная копытами
для
тех, кого хлебом ты кормишь, земля…

От роду спину ломать суждено –
чтобы в тебе уродилось зерно,
вызрело, заколосилось оно…
Много воды до тех пор убежит –
прежде чем хлеб по амбарам лежит,
много труда, но ведь хлеб – это жизнь!!!

Снова появляются комиссар и солдаты. Ведут под конвоем раздетого до пояса и избитого белогвардейца.

Комиссар декламирует:

К новой жизни привыкать
нужно – строим на века!
Поднатужимся слегка –
выбьем хлеб из кулака!
А пока –
надо, братцы, поспешить
гидру контры задушить!


Белогвардеец поёт:

Я за Христа, за Царя, за Отечество
грудью стоял…- не жалею о том –
чтобы от красной избавиться нечисти!
Вот я по снегу иду босиком…
Не с покаянием к Храму Господнему,
и не моржом соскользнуть в полынью.
Мертвенным холодом через исподнее
ствол упирается в спину мою.
Сердце считает секунды ударами.
Корчась, надежда во мне умерла…
Пуля не дура - а верная пара мне.
Вырваться, чтобы она догнала?
Или покорно – овцой на заклание
медленно, медленно к смерти ползти?
Два или три моих лишних дыхания
что-то изменят на этом пути?
Нет – не надышишься впрок перед смертию…
Вот покурить бы…

Конвоир бьёт прикладом в спину. Белогвардеец падает:

Иди!

Белогвардеец, поднимаясь:

Чепуха –
не испугать меня, красные черти, вам!
Мне бы покаяться только в грехах.
Не расстрелял бы ты без покаяния?
А, комиссар?

Священник:

Кем бы не был судим,
воля Господня – исполнить желание
приговоренного!

Комиссар:

                Поп, отойди!

Белогвардейца уводят. Слышится звук выстрела. Священник крестится и уходит в звонницу.

Хор в красных косынках и с красными повязками на рукавах во время пения закрывают звонницу полотном с портретом Сталина.

Белых выгнали под зад!
Радуйся, страна!
Нет у нас пути назад –
будем счастье нам
строить твердою рукой
да на новый лад!
Выбрал себе путь такой
пролетариат!

Наши сердца из алмаза и стали!
Мы беспощадны к врагам!
Вам рапортуем, товарищ Сталин!
Жизнь доверяем вам!!!


Юродивый декламирует:

По ночам шуршат как крысы
шины траурных карет –
бред!

Разъезжают по России
палачи в погонах синих –
и спасения нам нет –
бред!

Бродит тень царя Ивана
по Кремлю:
« Города в крови и страны
утоплю!
Землю трупами покрою,
мир иной –
новый, на крови построю –
Рай земной!»

Поёт:

Пауки, пауки свои сети плетут…
Пауки, пауки, пауки там и тут!
А ведь кто-то жужжит,
да жужжит не про то.
Мы живем свою жизнь
не в пространстве пустом.
А среди самых обычных людей.
Всюду уши у них, паутина везде!
Паутина липучая – тронул и влип!
Паутина колючая – раз и на шип
напоролся и вот уже ты как в дерьмо
окунулся и выжег шипами клеймо!

Пока Юродивый поёт, скоморохи переодетые теперь зэками выстраивают вдоль чёрных стен забор с колючей проволокой.

Зэка в ГУЛАГе поют:

Первый:
Наши души бренные
да тела – вагонами
вдаль везут военные
с синими погонами!
Нынче если не дурак –
будешь ты народа враг!

Второй:

Я всего-то натворил –
день рожденья праздновал,
да по пьяни говорил
анекдоты разные.
Нынче если и дурак –
всё равно народа враг!

Третий:

За какие я грехи
здесь – понять не в силе я!
Просто написал стихи
в авангардном стиле я.
Нынче если ты чудак –
будешь ты народа враг!

Четвертый:

Видно черт меня принёс –
я не приложил труда:
написал мой друг донос
на меня без повода!
Нынче даже просто так –
будешь ты народа враг!!!

Начальник лагеря выходит из тьмы. Поёт:

Становись, враги народа,
вашу мать, и слушай! Здесь
Царь и Бог для вас – уродов
я один в округе есть!
Урки! Ну-ка, смирно встали!
И запомните, зэка!
Наш отец – товарищ Сталин!
Мать же – партии ЦК!

Юродивый:

Ну и дети у папаши!

Начлаг:

Кто сказал? У шутника
будет место у параши
после карцера! Рука
у меня не дрогнет тоже
вас, скотов, и расстрелять!
Ясно?

Все:
           Ясно.

Осужденный священник, (незаметно крестясь):

Бог поможет…

Начлаг (заметив, что священник перекрестился):

Кто у нас тут? Вашу мать!
Не иначе к нам приехал
бывший попик погостить.
Отпустить грехи у зэков
и бараки освятить.
Ну-ка, что у нас там? Крестик?
Сохранил… А мы возьмём!
Не порядок! При аресте
не изъяли. Вижу в том
не иначе как слабинку
к недобитой контре! Мне –
исправлять. Ну что ж – картинку
представляю я вполне.
Будешь бит ты и унижен.
И не бога будешь звать –
будешь, только чтобы выжить,
сапоги мне целовать!
Будешь землю грызть зубами –
лишь бы норму дотянуть!
Ведь баланды ковш горбами
зарабатывают тут.
Впрочем, если поумнеешь
и признаешь правду,… то
я, пожалуй, пожалею.
Ну, а правда – это что?
То, что Партия сказала!
А она сказала: «Нет
никакого бога!»… Нету…

(кривляясь, обращается к Небу)

Где он? Бог?! Вот твой слуга.
Ты ему поможешь? Где ты?
Вот к виску его наган
я приставил… Видеть хочешь
как мозги его сейчас
я по кочкам раскурочу?

(обращается к священнику)

Всё, попенок, пробил час!
Нужно время помолиться?
Нет?.. Как хочешь. Что, дрожишь?
Все ведь может измениться.
Отречешься – будешь жить!

Священник:

В этой жизни каждый может
верить в то, за что убьют.
Вы же веруете тоже –
только в партию свою.
Что сказать смогу, оставшись
я в живых? Зачем живу?
Жить без совести, предавшим
то, что Истиной зову?
Слов не трать ты понапрасну.
Хочешь жизнь мою? Бери!

Начлаг:

Гибнешь ты за что, несчастный?
Вот за это? (показывает крест) Что ж – умри!

Ставит священника на колени и стреляет ему в затылок из револьвера.

Хор:

(Во время пения пожилой заключенный закрывает священнику глаза, тело относят к звоннице, кладут на паперть.)

Стылая, тревожная
красота таёжная:
Ели, сосны – не тополя…
Даже летом
вниз на метр –
мёрзлая земля.

Никогда не станет пухом
даже тому,
кто живет не только брюхом,
а по Закону Божьему…

Кто всю жизнь свою радел
за страдающих людей,
Никогда властям не служил!
Совестью и бедствием
Царствие Небесное
заслужил!
Поменяй, Господь, тюрьму
на Царствие Небесное ему…

Юродивый декламирует:

Хороши дела в стране:
Царь в Кремле, а Бога нет!
Треть – томится в лагерях.
Восхваляет треть Царя!
Треть же просто так живет.
И не ведает народ –
Что придет жестокий год!
И не будет различать –
всем придется отвечать!


Снова пылают дома и поля,
и поливается кровью земля.
Снова желанная ты для врагов,
топчешься снова чужим сапогом!!!
С неба неся ужасающий вой,
чтобы обделался каждый живой,
падают хищными птицами вниз
"Юнкерсы": "Вот вам кровавый сюрприз!"
Танки, как вши, отовсюду ползут,
но не кусают, а давят и мнут
тесто из крови с костями и ржой...
Но самое страшное - хохот чужой!!!
"С хохотом жги и с улыбками грабь!
Бей и со смехом насилуй их баб!
Делай, что хочешь - их души слабы!
И покорятся - ведь это рабы!
Это не люди - чего их жалеть?
Доля таких - это пуля и плеть!"
Снова на фоне, где жертва кричит,
фотографируются палачи...
Нет даже мыслей - что Бог не простит...
Им уже Фюрер грехи отпустил...

                Хор:

Ура!.. Ура!!! Пошла пехота!
А впереди штрафные роты.
Меж двух огней: огонь врагов,
и пулемёт ГБ с другой.
А под ногами - мин пирог!
Другого нет!.. Так близко Бог -
лишь руку вытяни - коснись.
И кому - смерть, а кому - жизнь,
решает Он, а не комбат -
кому в медалях, не в гробах!
Но не пойдёт никто в отказ -
ведь нужно выполнить приказ!
И вот, хрипя, упал один,
за ним другой в осколках мин.
Но до траншеи той с врагом
дошёл, дошёл таки другой!!!
Не пуля тут, а - штык и нож,
и взгляд на тот же штык похож!
И кровь замешана в поту!
Но взяли, черти, высоту!!!
Покурят, сидя у огня,
и фронтовых сто грамм приняв,
не до конца и после ста
поверят - наша высота...
А сколько будет их таких?
Не все узнают мужики...
По всей России их не счёт
костьми усыпанных высот...


Финальная песня:
 
                1.
Ох, солдатская доля тяжела...
Но спасеньем России ты была
да во все времена,
Все суровые дни!
Пусть не все имена
сохраняет гранит...

Припев:

Там и тут -
Вечный огонь,
и текут
люди рекой
поклониться
памяти их,
извиниться -
что живы за них!
Каждый год -
как сгинет зима,
зацветёт
за окнами Май -
снова подвиг этих солдат
люди вспомнят
и стар и млад,
и накажут детям своим:
"Вечная память им..."
               
                2.

Пусть не в силе, а в правде
Сущий БОГ,
если нужно - вставай, иди на бой!
За родную страну,
за детей да жену,
да за старую мать
выходи воевать!...

Припев:


Эпилог.


Юродивый:

Мир сотворённый не хорош -
ведь в нём важнее Правды ложь,
и сила всё решает в нём!..
Но дело ведь совсем не в том,
а в том, что на Земле и над
не совпадают времена!
А человек доволен тем -
что копошится в суете,
иметь желая деньги, власть,
да тела зов потешить всласть,
и в бриллианты и меха
его укутать и грехам
покорно в плен сдаётся он...
Пусть ход Божественных времён
нетороплив. Пусть не сейчас,
но наступает Правды час
и миг Прозрения всегда!!!
Как настигает час Суда!


Юродивый поёт:

Русь бедовая моя,
тянешься ты к свету,
кровь да слёзы возлияв,
да другой то нету...
Нелегко тот крест нести,
но иного нет пути
умалить страдания -
кроме покаяния!

Наша Русская земля
на святых богата.
Души их за вас болят…
Бог ведь вас, ребята,
любит всех до одного
и услышит каждого -
лишь в молитве, что творишь,
правду Богу говори...


Суетные мысли брось -
с них добра не будет!
Всем народом, а не врозь
собирайтесь, люди,
слушайте Пасхальный звон,
души пусть очистит он!
Всех, кто верит на Руси -
Святый, Господи, спаси!!!