Мой дедушка Бадретдин

 
   В девятнадцатом столетии,
   в его самом окончании
   некий парень деревенский
   шел пешочком до Казани.
   Был он невысокий ростом,
   был скуластый, темно-русый.
   Знал он грамоту немного -
   По-татарски, не по-русски.
   Город оказался шумным,
   парень даже растерялся,
   но удачливый и умный,
   он в приказчики нанялся.
   Ведь достало разуменья
   провести самоученье -
   И в купцы он вышел вскоре,
   себе дом большой построил.
   Магазин был персональный,
   где товар колониальный
   из империи Китайской
   и из Индии Британской
   Приносил доход приличный,
   Конъюнктуру знал отлично.
   По любви потом женился
   На девице симпатичной,
   Образованной, неглупой
   из купеческого рода
   из семейства Казаковых.
   Так и жил с женой счастливо,
   Вскоре появились дети.
   Хорошо было на свете,
   Но несчастье приключилось
   И супруга заболела,
   И скончалась скоротечно.
   Горевал купец три года,
   А потом женился снова
   На сестре жены покойной.
   И еще рождались дети,
   Дом был полон их весельем.
   А снаружи в это время
   Началось столпотворенье!
   Просто светопреставление!
   Революция случилась,
   Резко все переменилось:
   Магазин купца отняли,
   Сторожем складским наняли.
   За бедой беда стояла:
   Как-то в разговоре с другом
   Впрочем, нет, не был он другом!
   Был в мечети муэдзином,
   Вроде бы благочестивый,
   то есть чистый и невинный?
   Так мой дед наивно думал,
   Но, похоже, обознался.
   Ему дедушка признался
   как-то вечером в беседе,
   что без Сталина, возможно,
   Было б все гораздо лучше.
   Этот человек духовный
   деду был обязан многим:
   Он в купеческом том доме
   жил с семьёй и столовался,
   Разумеется, бесплатно -
   Что за счеты меж друзьями!
   Муэдзин благочестивый
   оказался боязливым
   Не пред Богом, перед властью!
   И доносо- был любивый:
   побежал и настучал он.
   И приехала машина,
   вышли три красноармейца,
   увезли отца семейства.
   Суд суровый, суд советский
   Снял с купца того личину:
   Он шпион белогвардейский!
   Недобитая вражина
   и турецкий агитатор!
   Кстати, этот враг народа
   и стране своей вредитель
   Вместе с братом двоюродным
   был компании учредитель
   по строительству в Казани
   фонарей электросети.
   И электрофонарями
   гордо бы Казань сияла,
   как в то время только Питер -
   Не Москва и не Варшава!
   Но война все планы сбила,
   ну, а выстрелом "Аврора"
   эти планы расстреляла...
   Десять лет в тюрьме сидел он
   в одной камере с ворами.
   Как посылки получал он,
   то делился пирогами,
   хлебом, в общем, что положат -
   Не за страх, был просто добрым!
   И воры (читай бандиты):
   Пожалели "паразита"
   трудового, вишь, народа,
   классового, вишь, урода.
   Не остался бы живой он,
   не делись своей едою,
   утопили бы в параше.
   Кстати, тех, кто на свободу
   шёл из братьев по несчастью,
   всех безвинно пострадавших
   отправлял с запиской в дом свой
   с просьбой: пусть их там накормят
   и одежду там им справят!
   А купец дождался часа
   своего освобожденья!
   Ровно десять лет минуло,
   кончен срок - гуляй, Гайнуллин!
   Все окончились мученья,
   потерял он только зренье.
   Вся семья его встречала,
   среди них и моя мама.
   Девять лет ей только было,
   когда папу посадили.
   Девятнадцать ровно стало,
   когда папа, уже старый,
   в дом вернулся деревянный,
   Что на берегу Кабана.
   В ста шагах лишь от роддома,
   где родила меня мама.
 
   Здравствуй, дед мой незнакомый!
   Ты меня не видел, правда.
   Или видел? Ведь к тебе я
   Приходил, читал молитвы
   возле камня, под которым
   столько лет уже лежишь ты.
   Я прочел - и кот вдруг рыжий,
   развеселый такой, вышел.
   О ладонь мою потерся
   подпаленными усами.
   Он ужасно был доволен,
   что к нему пришел я гостем,
   Я тогда ещё подумал:
   Может, это был ты самый?