Легенда о Мотриче. О рукописях, которые не горят

Вернулся из своего деревенского дома.
Больше года не бывал там.
Осколками братских ракет покорёжены все стены, вдрызг разбита лоджия.
Окончательно и бесповоротно - денацифицированы яблоня, слива и вишня.
Но.
Уцелели книги. И рукописи.
Понимаю, что вам трудно в это поверить, но - напрягитесь:
в совсем недавние для меня времена, доИнтернетные, доМагнитофонные,
и даже, - Господи помилуй, - доКсероксные, и почти что доПишмашинные,
хорошие стихи в Харькове было принято запоминать на слух.
А особо ценные - записывать от руки.
Нашёл.
Пожелтела бумага. Выцвела паста шариковой ручки. А стихи-то - живые...
Подумалось: ежели поэт - не пророк, то "нахрен бы он, такой умный и красивый,
нам всрався"?!
А вот у Володи всё "срослось".
Он - жив.
ПОЛВЕКА спустя.
Читайте.


Ночь длиннее, чем жизнь.
Я лежу, опрокинутый звуками.
Темнота, будто Вагнер,
Аккорды бессмертья берёт.
Возвращайся, душа,
Пробирайся ко мне переулками.
Я - твой лагерь,
Пусть радость тебя захлестнёт.

Я - сгоревший твой дом.
А цветы не растут на пожарищах.
Только пепел да гарь,
Только ветер в пролётах свистит.
Мы жилище найдём,
Мы забудем сбежавших товарищей…
Ночь, играй,
Темнотою сжимая виски.

Пусть угарно и душно,
У Вагнера хватит терпения.
Струны болью звенят
Под ударом тугой темноты.
Кто-то новый придёт
И послушает звонкое пение,
И расчистит меня,
И на чистом посадит цветы.

("Душные песни")

ВЛАДИМИР МОТРИЧ

Харьков

1973